Последняя сказка цветочной невесты

Я никогда не замечала течения времени, но это безразличие было односторонним. Время наблюдало, как мы сплёвывали молочные зубы себе в ладонь, вытаскивали расшитые блёстками платья из шкафов Тати и делали вид, что мы – чудовища. Время следовало за нами в школу каждое утро и вечер. Сидело у нас на плечах, пока мы грезили о феях, вслушивалось в наши вздохи, когда мы засыпали, убаюканные, отслеживало, где наши колени соприкасались на зелёной кровати Индиго, принюхивалось к нашим костям, удлинявшимся каждый день, и следило, как годы стираются и смягчаются. Как и мы сами.

В свои четырнадцать Индиго уже была так красива, что людям становилось неуютно. Дело было не в её теле. Не только в нём. Уверенность её взгляда, воля, с которой она держалась, вздёрнув подбородок.

Иногда, когда мы плавали в ручье у неё за домом, Индиго снимала купальник, поднимала руки и приподнималась с земли.

– Посмотри. Я начинаю меняться, и у меня теперь волосы. Видишь?

Я могла только кивать. Пахнуть она тоже начала иначе, в аромате её кожи появились нотки соли. Даже её пот пах фруктами, словно она созревала под лунным светом.

Ну а я меж тем была полностью невидимой. Я просила об этой силе, когда пожертвовала волосами, но даже не представляла себе, как методично эта сила будет окутывать меня. Моя мать скривила губы от отвращения, увидев мою остриженную голову. Взгляд Юпитера стал расфокусированным, потеряв всякий интерес, и если я крепко держалась за свою силу, то могла оставаться незамеченной им целыми днями. Невидимость покрывала мою кожу, тело и кости.

Я старалась не пялиться на Индиго во время этих купаний, но ничего не могла с собой поделать. Я хотела, чтобы вода омывала новые, тайные части меня тоже. Хотела выйти из воды, пахнув чем-то иным, не водорослями пруда. Но я была лишена и запаха, и волос, голая, как скала.

Каждый раз, когда мы сохли, лёжа в траве, я искала признаки нашего отдаления друг от друга. Ожидала, как её пальцы дёрнутся в сторону от моих, как она переведёт взгляд, подавляя зевок, пока я говорила. Но всё было по-прежнему.

До дня перед осенними каникулами.

В ту пятницу я проснулась рядом с Индиго. Её глаза ярко сверкали, а волосы – недавно остриженные, соответствующие длине моих, до ключиц – были всё ещё влажными, оставляя лужицы у меня на подушке.

– Пора в школу, – сказала она.

– Но ты же не оделась?

– Я не пойду, – ответила Индиго. – А вот ты пойдёшь.

Она рывком посадила меня, и я почувствовала привкус паники.

– Пойду в школу без тебя?

Индиго просияла, кивая. Я уставилась на неё. Мы никогда не разделялись по своей воле, и я просто не понимала. А когда натягивала одежду, та словно оставляла синяки.

Украдкой я изучала Индиго, пытаясь понять, что же сделала не так. Сказала что-то во сне? Обидела её, и теперь она меня изгоняла?

Индиго расчесала свои влажные волосы пальцами, сидя на кровати, поджав под себя ноги. Она сменила свою пижаму с изображением ночного неба на тонкую сорочку, прозрачную, как осенний свет. Деревья за окнами её спальни горели алым. Я почувствовала, как этот свет прожигает меня, словно адское пламя, поглощая всё, что я успела узнать и полюбить.

– Давай, Лазурь. – Она улыбнулась и кивнула в сторону двери.

Я направилась туда.

– Погоди! – Голос Индиго был тёплым, игривым. Спрыгнув с кровати, она подбежала ко мне и поцеловала в щёку. – Вот теперь иди. Давай-давай.

Я едва сумела шагнуть на ступени. Таким было её прощание? Нежный поцелуй? Я касалась стен Дома. Он был прохладным, безмолвным – слишком рано для пробуждения, и потому он казался таким же немым, как любое обычное здание. Вокруг суетился персонал, а я старалась не расплакаться. Что, если я никогда не вернусь?

Над люстрой в главном фойе был закреплён венок из ягод и ветвей из золотистой фольги. По Дому витал запах карамели и кардамона, а я не могла пошевелиться. Что, если Дом мог превратить меня в статую? Тогда мне не пришлось бы уходить.

Откуда-то из глубины донёсся грохот. Я замерла, опираясь на перила, а миссис Реванд прищёлкнула языком.

– Не обращай внимания, милая. – Она широко улыбнулась. – Это не для твоих глаз.

Эти слова были словно пощёчина. Я была гостьей, которая слишком задержалась. Уставилась на миссис Реванд – тёплую, пухленькую, с волосами, выкрашенными хной, и кожей, похожей на гофрированную бумагу. Она всегда хвалила мои манеры, но теперь все те похвалы казались просто выражением жалости.

Я сбежала.

Без Индиго день был размытым. Я бродила по коридорам школы потерянным стриженым созданием. С каждым часом мои страхи становились всё весомее и острее, преследуя меня всю дорогу до дома. Без Индиго деревья кровоточили, теряя цвет. Я вдыхала и чувствовала на губах лишь бензин и печной дым, когда раньше ветер пах яблоками и морозом.

Когда я дошла до дома Юпитера, то придумала план. Сменю одежду и вернусь в Дом Грёз. Попрошу у Индиго прощения за то, где была неправа – что бы это ни было…

– Звонила Индиго, – объявила моя мать, как только я вошла.