Последняя сказка цветочной невесты

Мне девять. Я стою на коленях в саду возле родительского дома, а рядом – пластиковый пакет. Сейчас весна, и я чувствую сладковатый запах цветущих брэдфордских груш у нас на заднем дворе. Я расцарапываю ногтями грунт, и мои пальцы смыкаются вокруг пары кроссовок и книги, которые я здесь закопал. Сокровища, которые, как я думал, вырастут в атлета и сказочника – в группу друзей, с которыми мы с братом будем играть. Я сунул всё, кроме свистка, в пакет и перешёл улицу, где выбросил свои сокровища в соседскую мусорку. А потом ушёл не оборачиваясь.

Слишком часто истина памяти живёт не в разуме, но в сердце, в той тайной священной организации, что составляет нашу личность. Но этого хрупкого места тяжело достичь, и касаясь его, я чувствую, что ранен.

Образ был правдив, хотя края его были рваными, едва обозначенными. Я не мог составить воедино то, что уже знал. Но чем бы это ни было – его у меня забрали.

Дом снова замолчал. Ему было безразлично, что моё сердце разбито. Мы заключили сделку, и мне ещё только предстояло исполнить свою часть этой сделки.

– Куда ушла Лазурь? – спросил я. – Когда она в последний раз была в Доме?

– Ах, дитя. Кто говорил, что она ушла?

Я слышал ножи в голосе Индиго. Представлял, как она опускается на колени в грязь, раскапывает грунт и червей над телом, чью форму я не узнал. Комната мерцала.

– Где… – попытался сказать я.

– Чш-ш! – оборвала меня Ипполита. – Я уже сказала ему! – Взгляд её незрячих глаз сфокусировался где-то у моего лица. – Иной Мир сокрыл от меня всё, а чтобы увидеть, нужен ключ. Синеглазый скворец – для Индиго, красноглазый скворец – для Лазури. Не перестань я однажды искать – никто никогда бы не умер.

Иной Мир. Тёмная башня вдали.

– Она там? В Ином Мире? – Я подошёл уже так близко к постели Ипполиты, что чувствовал запах её дыхания. – Как мне добыть ключ от Иного Мира?

Её тело содрогнулось в конвульсиях. Откинув голову, она рассмеялась. Аппаратура, к которой она была подключена проводами, завыла тревогу.

Дверь в комнату Ипполиты распахнулась. Небольшая группа врачей, медсестёр и сиделок ворвалась внутрь.

– Отойдите в сторону, сэр, – велел резкий голос.

– Нет, она должна рассказать больше, я…

Врач оттолкнул меня плечом, проходя к Ипполите. Моя рука ударилась о прикроватную тумбочку, и пальцы сомкнулись на бутыли успокоительного. Аппараты, привязанные к венам и лёгким Ипполиты, визжали.

– Сэр, уходите, сейчас же!

Я отшатнулся, в голове звенело.

Снаружи у комнаты Индиго меня встретил тёмный силуэт Индиго, её запах яблок и мёда. Медсестра со светлой кожей в бледно-зелёном халате тихо говорила с ней:

– … Скорее всего, не переживёт эту ночь. Может быть, вам и вашему мужу лучше остаться здесь, чтобы вы успели попрощаться? – Улыбка медсестры была сочувственной. – Оставлю вас двоих поговорить.

Когда я посмотрел на Индиго, я всё ещё слышал внутри её убаюкивающий голос.

«Ах, Кошачья Шкурка. Почему же ты до сих пор не мертва?»

И всё же моя Индиго обладала непреодолимым притяжением, умением превращать что-то в цельное и видимое с одного взгляда. Я никогда не пытался казаться храбрым и потому позволил всему, что было во мне слабого, пожелать, что лучше бы я никогда не слышал этих слов. Чтобы мы могли вернуться к мигу два дня назад. Если бы я обладал магией, то использовал бы её именно для этого.

Но я был простым смертным.

Сначала Индиго при виде меня улыбнулась. А потом её взгляд опустился к моим запылённым штанам, к ботинкам. Метнулся к моим волосам. Она выглядела так, словно её вставили в стекло. А когда улыбнулась, я разглядел, что её клыки немного испачкались в помаде и казались окровавленными.

– Где ты бродил, дорогой?

Глава двадцать третья Лазурь

Вам знакомо ощущение шатающегося зуба? То, как ваш язык ищет трупный привкус во рту, и то ощущение отвращения и вместе с тем – чуда, что часть вас ломается, и в один прекрасный день в руке у вас окажется осколок вас самих… вот чем я стала.

Ещё в детстве мы с Индиго узнали, что зубы – могущественная вещь и что зубная фея была немногим лучше обыкновенного вора.

Нам было одиннадцать, ясным летним днём мы сидели на кухне и ели прямо из банки мороженое с изюмом – любимая добавка Тати, а поскольку в морозилке осталось только такое, оно стало и нашим любимым. Тати вышла из своего кабинета. Я поднялась на пятках, чтобы поприветствовать её, открыла рот и пошатала перед ней свой клык.

– Думаю, он выпадет сегодня! – заявила я. – И я оставлю его под подушкой для зубной феи!

– Мы сегодня его целый день тянули, – добавила Индиго.

– Зубная фея ужасно дешевит, – фыркнула Тати.

Это был не первый мой шатающийся зуб, но, когда я оставляла предыдущие под подушкой, за ними никто не пришёл. Их никто не хотел. И я опустила взгляд, чувствуя, как кровь прилила к лицу.

Тати взяла меня за подбородок. Мне нравилось, как от неё всегда пахло чем-то жжённым. И мне хотелось согреться её улыбкой.