Последняя сказка

Сова слегка подалась вперед, ее карие глаза, густо подведенные черным, казалось, проникали в самое сердце. Если бы принцесса не знала, то решила бы, что эта женщина может применять дар и к эксплетам.

– Я не враг вам, Ваше Высочество. Вы для меня больше не угроза, а значит – и я для вас.

Омарейл улыбнулась уголками губ:

– Я знаю, госпожа Дольвейн. Гораздо удобнее быть с вами союзниками, чем врагами.

«Однако, – подумала в это время принцесса, наблюдая, как ответная улыбка появляется на губах Совы, – вы не останетесь в Орделионе».

Вскоре состоялась очередная встреча с Илом, посвященная визиту Омарейл в Нортастер через несколько месяцев. Поскольку при этом присутствовал Бериот, они не касались личных тем. И все же в конце собрания Ил заметил:

– Я надеюсь посетить Астрар снова через десять дней, Ваше Высочество. Меня ждут здесь дела более приятного толка: мне предстоит встретиться с невестой.

Эта новость заинтересовала и Бериота, он спросил, кто же счастливая избранница.

– Госпожа Аурелия Плот, – ответил Ил, чуть улыбаясь.

Омарейл была уверена, что улыбка Белории была лишь отчасти вежливой, а отчасти стала реакцией на выражение, которое появилось на лице Советника. Тот сперва застыл, удивленно моргнул, потом распрямился, пытаясь справиться с собой. Прочистил горло. Пару мгновений Бериот силился скрыть истинное отношение к выбору Патера Нортастера, затем задумчиво посмотрел куда-то в сторону, потом перевел взгляд на Белорию и на Омарейл. Его лицо озарилось пониманием, хотя со стороны могло показаться бесстрастной маской. Принцесса же отчетливо ощутила, как осознание пришло к Советнику.

– Что ж… – медленно произнес он, – ваш выбор… кхм… интригует.

Как только Ил покинул приемный кабинет принцессы, в котором она теперь проводила встречи, Бериот подошел к ней и напористо спросил:

– Его Величество в курсе ваших матримониальных планов?

Омарейл раздраженно вздохнула:

– Поверьте, Бериот, они куда сложнее, чем вам кажется.

– Пожалуйста, оставьте вашу загадочность для влюбленных юношей, Ваше Высочество.

Омарейл, сидевшая за письменным столом, встала:

– Не нужно меня отчитывать. Пока не о чем говорить. У меня все под контролем. Как только я пойму, что мне нужно что-то обсудить с вами или папой, я сделаю это.

Она видела, как тяжело дышал Бериот, и чувствовала его раздражение. Но уже через пару секунд он взял себя в руки и с предельной вежливостью отозвался:

– Разумеется, Ваше Высочество. Я уповаю на вашу разумность. Уверен, вы не станете совершать опрометчивых поступков или давать необдуманных обещаний.

«Поздно, Бериот, поздно», – подумала она, а сама сказала:

– Все, что нам требуется, – немного времени и доверия друг к другу.

В то утро, навсегда изменившее жизнь многих в Орделионе, Омарейл проснулась раньше обычного. Она почти привыкла видеть поутру новый синий балдахин и потолок с хрустальной люстрой. Все, что еще месяц назад казалось необычным, сейчас превратилось в рутину.

Принцесса завтракала с родителями в их любимой столовой с огромными окнами в пол, когда вошла Сова. Та выглядела встревоженной, лицо бледнее обычного, глаза – покрасневшие.

– Что случилось, Совалия? – осторожно спросила Королева, откладывая приборы.

Еда застряла у Омарейл в горле. Сова, издав всхлип, подошла к Королеве и протянула листок.

– О, Луна и Солнце! – воскликнула та.

– Это юноша, который был в Раух-зале в день свадьбы, – пояснила Сова, поворачиваясь к принцессе. – Когда ваш друг и помощник представился, что-то во мне перевернулось. «Норт» – так я хотела назвать своего сына, которого потеряла при родах.

Госпожа Дольвейн взглянула на королевскую чету, и те сочувственно склонили головы: им история была прекрасно известна.

– И тогда я попросила моих людей разузнать об этом Норте Даррите больше. Оказалось, что он был подброшен женщине, которая воспитала его, ровно в день рождения – и, как я думала, смерти – моего мальчика. Возможно ли такое совпадение? Мое сердце было не на месте, я нашла родопомощницу и попыталась поговорить с ней. Та на последнем издыхании лежала больная, родные сказали, что ей осталось лишь несколько дней. При встрече она ничего мне не сказала, а назавтра покинула этот мир и отправилась к звездам. Сегодня же ее родственница передала послание, оставленное для меня.

Король, державший письмо в своих руках, неверяще качал головой:

– Совалия… мальчик выжил…

Госпожа Дольвейн прижала ладони к лицу. Ее колотила дрожь. Омарейл невольно восхитилась игрой. Шторм могла бы поучиться у этой женщины.

– Норт Даррит, принцесса, – Сова повернулась к Омарейл, – Норт Даррит, который помогал вам в вашем непростом путешествии, – мой сын.

– Ох, Совалия… – сочувственно выдохнула Королева.

Принцесса понимала, что должна была как-то отреагировать, но ей было противно участвовать в этом представлении.

– В это трудно поверить, – выдавила она и стремительно покинула столовую, надеясь, что ее реакцию спишут на потрясение.