Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари

Розмари приготовила завтрак, потом, когда Ги ушел, вымыла посуду и навела порядок на кухне. Она раскрыла настежь окна в гостиной и спальне — после растопки камина в воздухе еще держался запах горелой бумаги, — убрала кровать, пошла в душ и долго стояла под ним, включив сначала горячую воду, а потом, сделав ее довольно прохладной, — без шапочки, неподвижная, Розмари ждала, когда наконец у нее прояснится в голове, все встанет на свои места, и можно будет делать какие-то выводы и заключения.

Ги говорил, что вчера была «опасная» ночь. Тогда, может быть, в данный момент она уже беременна? Как ни странно, ей было все равно. Розмари чувствовала себя несчастной, даже если это и глупо. Ги воспользовался ее телом без ее ведома и согласия, просто одним телом без разума (как «некрофил»), а не полностью ею — человеком, и при этом вел себя грубо, даже поцарапал. От этого все тело ныло, и в результате ей приснился такой кошмар. Она почти видела те узоры, которые Роман выводил у нее на животе своей черной палочкой, погруженной в красное. Розмари возмущенно и яростно терла свою кожу губкой. Правда, он сделал это из самых чистых побуждений, — чтобы у них был ребенок; правда также и то, что он был выпивши, но она всегда думала, что никакие побуждения и никакие коктейли в мире не заставят его сделать это — взять ее тело без души, без сознания, без ее «Я» — без того, что он в ней в общем-то любит. Теперь, оглядываясь на прошедшие недели и месяцы, Розмари начала вспоминать кое-какие тревожные симптомы, на которые раньше не обращала внимания. Ей казалось, что он уже не так сильно любит ее, в памяти всплыли замеченные ею несоответствия между тем, что он говорил, и тем, что чувствовал на самом деле. Не следует также забывать, что он актер, а кто может сказать наверняка, когда актер играет, а когда — нет?

Да, одним душем такие мысли не смыть. Она выключила воду и отжала волосы.

Розмари собралась в магазин и по дороге позвонила в дверь Кастиветам, чтобы отдать назад стаканы из-под мусса.

— Ну, как он тебе понравился, дорогая? — спросила Минни. — По-моему, я положила туда слишком много какао.

— Очень вкусно, — ответила Розмари. — Я потом запишу рецепт.

— Хорошо. Ты идешь за покупками? Ты мне не сделаешь одолжение? Купи, пожалуйста, шесть яиц и маленькую баночку растворимого кофе. Деньги я потом отдам.

А то я не люблю ходить в магазин за одной или двумя покупками.

Теперь между ней и Ги появилась настоящая пропасть, но он этого, казалось, не замечал. Пьесу начинали репетировать первого ноября. Она называлась «Мы с вами раньше не встречались?», и Ги теперь подолгу занимался ролью. Для этого нужно было научиться пользоваться костылями и палкой. Кроме того, он часто ездил в район Хай- бридж в Бронксе, где должны были проводиться съемки для телевидения. Большую часть вечеров они проводили в компании друзей, а когда им приходилось оставаться вдвоем, они заводили разговоры на нейтральные темы; о мебели, о забастовке, о телепередачах, и при этом пытались быть естественными. Они ходили на предварительный просмотр музыкальной пьесы, на новый фильм, на разные ‘ вечеринки и даже попали к своему приятелю на открытие выставки созданных им металлоконструкций. Ги, казалось, вообще больше на нее не смотрел, а только в сценарий своей пьесы, на экран телевизора или на кого-нибудь другого. Он ложился спать поздно, но засыпал раньше ее. Однажды он снова пошел к Кастиветам послушать рассказы Романа, а Розмари осталась дома одна и смотрела телевизор.

На следующее утро за завтраком она не выдержала.

— Тебе не кажется, что нам пора поговорить?

— О чем? — удивился Ги.

Она пристально посмотрела на него: он на самом деле ничего не понимал.

— О разговорах, которые мы с тобой ведем…

— Что ты имеешь в виду?

— Ио том, как ты начал на меня смотреть.

— О чем ты вообще говоришь? — не понял он. — Ну, я смотрю на тебя, и что?

— Нет, не смотришь.

— Смотрю. Дорогая, что случилось?

— Ничего. Ерунда.

— Нет, не говори так. Что тебя беспокоит?

— Да ничего, пустяки все это.

— Ну послушай, милая, я знаю, что я сейчас слишком занят своей ролью, костылями и прочим, так ты из-за этого? Но ведь, Ро, это же все очень важно, понимаешь? Если я теперь не так часто приковываю к тебе долгие страстные взгляды, то это совсем еще не значит, что я перестал тебя любить. Нужно же думать и о работе. — Это прозвучало очаровательно и искренне: такая роль у него уже была — он играл ксвбоя в пьесе «Автобусная остановка».

— Ну, ладно, — сказала Розмари. — Извини, что я к тебе пристала.

— Ты? Ты совсем не приставала.

Он перегнулся через стол и поцеловал ее.

У Хатча был домик недалеко от Брустера, где он проводил иногда выходные. Розмари позвонила ему и спросила, можно ли ей пожить там дня три или четыре, а может и целую неделю.

— Ги разучивает новую роль, — объяснила она. — И мне сейчас лучше куда-нибудь уехать.

— Конечно, — ответил Хатч, и Розмари поехала за ключом к нему на квартиру на пересечении Лексингтон авеню и Двадцать четвертой улицы.