Последняя страна

Они прошли в комнату, где князь только что спал на мешках с рисом. Гариб — отволок пару мешков, пошерудил в пыли. Нашел веревку и дернул — почти невидимый в темноте открылся люк в полу…

— Уходи здесь, русский

— Куда он ведет?!

— На выход из города. Так тебя никто не увидит…

— А Шамиль?

— Если он жив, я найду его. Иншалла…

— Идем вместе.

Ракета реактивного гранатомета попала в стену — и здание дрогнуло от удара. Посыпался песок.

— Уходи, русский. Уходи, пока не поздно…

* * *

Гариб не подвел — потеряв одного убитым и троих ранеными, они выбрались из здания, пробравшись крысиной норой куда-то на задворки города. Когда выбирались — готовы были ко всему, в том числе и к яркому свету и грохоту очередей — но ничего этого не было. Бегом — Гариб привел их к мусорным воротам. Там — их ждала вторая часть отряда: они уже собирались входить в город…

Утром — они были уже в горах, на северо-восток от города. Бой в городе продолжался — хотя неизвестно, кого и с кем.

Шедший впереди проводник — подал сигнал опасности — и все распластались на камнях. Гариб, опытный походник — вел их не по самой дороге, а рядом с ней, чтобы можно было пройти — и в то же время, можно было постоянно держать дорогу под контролем. Ночные прицелы — они сменил на обычные, увеличением в три с половиной раза, в отряде было четыре ручных пулемета и двенадцать автоматических винтовок с глушителями и оптическими прицелами. Теми силами, которые у них были — они могли справиться с усиленной горнострелковой ротой противника.

Но тут — было не меньше полка…

Это не было воинской частью в полном смысле этого слова — скорее это походило на…. Поток африканских муравьев или сель в горах. Первыми — шел амир, он ехал на осле в сопровождении джамаата личной охраны, вооруженной автоматами и пулеметами. Дальше — подобно муравьям, мелким, но страшным своей многочисленностью шли его войска. Бородатые, косматые, с мешками на плечах, с разномастным оружием — винтовки, пистолеты-пулеметы, ручные пулеметы. Черные чалмы у многих — знак непримиримых, тех, кто поклялся стать шахидом на пути Аллаха и отрекся от семьи, от рода и от всего мира в вечном поиске шахады. Некоторые ехали на ослах, или вели ослов в поводу — но многие шли пешком. Кое-где — на ослах были видны хорошо знакомые, зеленого колера станки — от пулеметов Максима и ДШК. Голова колонны уже прошла и не была видна — а бандиты все шли и шли, и не было конца их потоку. У тех, кто замер выше тропы — немели пальцы на курках, да слезились глаза… они не слышали ничего кроме слитного шороха одежд и топота тысяч ног по земле…

Когда боевики прошли — по подсчетам князя их было не меньше полутора тысяч — камни выше тропы зашевелились. Боевики — то ли от самоуверенности, то ли от незнания — не выставили ни авангардный, ни боковые дозоры. Впрочем… что им смерть? Для них смерть — не более чем путь в рай, где они получат заслуженную награду.

— Кто это? — спросил князь у настороженно смотрящего в небольшую подзорную трубу Гариба

— Ваххабиты. Они отсиделись в горах, когда англизы дрались за город с племенами. А теперь идут взять то, что лежит на земле. Шайтан — ведет их на город и прольется много крови… очень много крови.

— Что, ко всем чертям происходит?!

— На твоем месте, я бы уходил отсюда, русский. Такое бывает только в одном случае — когда власть лежит в грязи, и любой может ее подобрать. Сейчас все будут сводить счеты со всеми — и лучше вам держаться подальше от этих мест. Я думаю, Абу мертв. Только Аллаху ведомо, что будет дальше.

— Мы не можем уйти без Шамиля.

— Можешь. Ты видел этот отряд? Сколько еще таких? Если Шамиль уйдет — он уйдет один, вы ему только помешаете. Я хорошо знаю его…

Князь условленным жестом руки — подозвал радиста

— Поднимитесь повыше. Разворачивайте связь…

* * *

Примерно через час — удалось установить связь с командованием. Приказ командования был прост — немедленно выходить на любой участок побережья в пределах Федерации — после чего сообщить о своем местонахождении. Эсминец или подводная лодка — подберут их как можно быстрее. Судьба Шамиля Идрисовича — Шаховской так и не узнал его фамилии — значения не имела.

Гариб с ними идти не мог, он должен был оставаться в горах.

Князь приказал отпустить Гариба. Собственноручно — положил ему в тощий заплечный мешок несколько ремней просоленного козьего мяса, дал фляжку воды.

— Храни тебя Аллах, рус — сказал Гариб — хоть ты и неверный, но пусть Аллах воздаст тебе благом за добрые дела, как и любому правоверному.

— Кто ты? — спросил напоследок Шаховской — ты не русский, не татарин, не местный. Почему ты с нами, а не с ними.

— Мое имя тебе ничего не скажет, рус — ответил Гариб — а с вами я потому, что желаю добра своему народу. Я был в вашей стране и видел, как живут мусульмане — не истребляя друг друга в братоубийственной вражде, не подчиняясь князькам и вождям, которые правоверные — но хуже любого т’агута. Мы не враги друг другу. Даст Аллах — и на нашей земле когда-нибудь воцарится мир, справедливость и порядок.

Князь кивнул

— Пусть Аллах хранит и тебя, Гариб. Иди с миром…