Последняя страна

План — был не слишком плох и не слишком хорош — но он был достаточен для того, чтобы быть претворенным в жизнь. В конце концов, идеальных планов не бывает и обычно делать хоть что-то — бывает лучше, чем не делать ничего. Возможно, все бы прошло гладко, а может быть — и нет. Но узнать это — было не суждено. Потому что этот день — был особенным днем. Двадцать девятое марта. Последний день перед бойней…

26 сентября 1949 года

Про бойню в Адене — они так и не узнали, да и не могли узнать. Из-за опасений пеленгации и невозможности развернуть антенну — они не узнали о том, что в этот день во время Племенного совета — был убит Абу, нечестивый правитель княжества Бейхан, и вместе с ним — погибли или были ранены практически все князья Федерации. В Адене началась бойня, и первым, кто о ней узнал — был Али. Потому что во дворце — была военная радиостанция…

Князь со своими людьми — весь день рассматривали карту и намечали порядок действий, состав команд и порядок прикрытия. Это было внове для них — они были настоящими мастерами партизанских действий в горах, но специфику штурма здания представляли себе слабо. Спасало только то, что штурмовать само здание — необходимости не было: с террасы они попадали прямо в покои правителя Абу…

Ближе к вечеру — князь просто отключился, сев в углу у стены и использовав в качестве постели — мешок с рисом. Он спал неспокойно… ему снился Аден… старый добрый, оставшийся от англичан Аден. Когда не обстреливали, не терроризировали — красивейшее место, с величественным вулканом, с роскошным черным вулканическим песком пляжей, с улочками построенных на британский манер домов с крытыми пешеходными галереями, с зеленью поля для гольфа. Ему уже давно не снилась Россия… он оставил ее давно, и больше — почти что не вспоминал. Этот мир — страшный, грязный, опасный, чуждый — был ему намного понятнее и ближе родных русских берез. Он видел кустарники, горные речушки, неспешно идущий тропой караван… это было как будто он летел над горами. Он поднимался все выше и выше, и немилосердное местное солнце не палило и не сжигало — а ласково, совсем как русское солнце грело. Потом — его сильно затрясло, совсем как будто ты попал в воздушную яму — и от тряски он проснулся…

Но это был уже не сон. Один из его киргизов — стоял рядом с ним.

— Что?! — сразу понял, что дело неладно Шаховской. Несмотря на то, что он никого не наказал за побудку — киргизы лишний раз не будили своего «бая».

— На соседней крыше. Враги!

Долгие странствия в горах, танцы на лезвии бритвы — приучили Шаховского действовать при малейших признаках опасности. Если есть сомнения — сомнений нет.

— Поднимай всех!

Маузер был в кобуре, винтовка — рядом, у стены, у того места, где князь отдыхал в похожем на сон полузабытьи. Он включил прицел, прошел в обеденный зал, занял опустевшую позицию за дверью. Если их окружили — они вряд ли знают о том, что их враги могут видеть сквозь ночь.

Топот ног за спиной. Зеленая муть прицела. Серая тень за прилавками… а вон еще и еще. Так и есть — к ним гости…

— Готов.

— Оружие к бою. У нас гости…

Кто-то — стукнул оружием рядом, у соседнего окна.

Князь перевел прицел на крышу… отсюда был виден и минарет мечети, построенной по распоряжению правителя и считающуюся придворной. Просто так в эту мечеть не попадешь…в нее есть переход из дворца.

Ага. Снайпер на крыше…

Снова шаги.

— Что происходит, доклад — голос Шамиля Идрисовича

— Движение справа, на минарете снайпер — доложил Шаховской — нас окружают. Надо готовиться к прорыву…

— Не стрелять…

— Так точно…

— Где…

— Нас окружают.

— О, Аллах…

— Снайпер на минарете. Кто нас сдал? Ты?

— Для чего мне это? Если бы я хотел вас убить — вы были бы мертвы.

— Что делать? Нам надо забрать Али из дворца…

— Шайтан, он и предал нас.

— Что?!

— Он хочет стать Соломоном. Мы ему мешаем…

— Что ты говоришь?

— Надо уходить. Подземный ход ведет к выходу из города.

— Какой подземный ход

— Я вас выведу…

В прицеле — было видно человека, целящегося в чайхану из чего-то, напоминающего большую трубу.

— Огонь!

Бельгийская винтовка дважды дернулась — и человек с ракетной установкой на плече непостижимым образом изогнулся, словно его ударило током. Ракетный снаряд — разорвался среди торговых рядов, взметнув в разные стороны обломки и осколки. Вспышка — частично засветила прицел — Шаховской начал простреливать крышу наугад.

Пуля с минарета — ударила совсем рядом, выломав здоровый кусок из двери. Шаховской помнил, где может находиться снайпер и, поменяв магазин, открыл огонь по минарету.

Кто-то упал на колено рядом

— Иди, командон.

Вместо Шамиля Идрисовича — навстречу, из жилого помещения выскочил Гариб. совсем не одетый. Странно — но именно это и убедило князя, что Гариб тут ни при чем. Если бы он знал о нападении — потрудился бы одеться.

— Они окружают нас. Надо прорываться.

Гариб досадливо цокнул языком.

— Нехорошо. Товара много.

— Нас сдали. Где Шамиль?

— Он ушел!

— Что значит — ушел?!

— Ушел во дворец. Сказал — вернется.

— Вернется — когда?

— Скоро…

Тот, кто знал Восток понимал: скоро — это. скорее всего никогда.

— Иди сюда, русский…