Последняя стража

– Заткнись и слушай. Однажды было дело… ну, неважно, когда. Я в то время просто с голода подыхал. И попросил у какого-то типа кусочек арбуза. Просто кусочек. Ты думаешь, он дал? Он сказал мне: «Арбуза? А по шее не хочешь?» Тут я ему говорю чистую правду – что мол один на белом свете… что отец умер… А этот тип жрет арбуз и сквозь зубы цедит: «Умер? Что значит «умер»? На фронте убили?». Я в ту пору был такой же честный… дурак… вроде тебя. И говорю этому типу: «Не на фронте, а в больнице». Ты не поверишь, Хаймек. Эта сволочь… не пожалела даже… просто завопил, будто его собака укусила. И стал поносить моего отца, который умер, ты понимаешь? Сидит, рожа толстая, по губам арбузный сок течет, а сам вопит: «Все мужики на фронте кровь проливают, жизнь отдают за родину, а твой пахан в больнице загибается. Да он у тебя симулянт. Да он у тебя дезертир и трус». Ну, не сволочь? Мне бы плюнуть. Но я не мог, понимаешь. Мой батя ведь умер… Ну, я и запустил в этого гада кирпичом.

– Но ты в него… не попал? – потрясенно спросил Хаймек.

– Не важно, – уклончиво сказал Ваня. – У тебя отец тоже, ты говорил, умер в больнице?

– Да, – не вдаваясь в подробности, сказал Хаймек.

– Тогда мотай на ус, – посоветовал Ваня. – А не то пеняй на себя.

Из Ваниного рассказа Хаймек понял только суть. «Какой же он трудный, этот русский язык, – подумал он. – Но я его выучу. Обязательно».

3

Вскоре Ваня ушел по своим делам. А Хаймек, оставшись один, лежал на траве и думал – почему же он дружит с Ваней? С Ваней, который крадет и врет. Почему?

Он думал так и думал этак. А потом придумал.

А почему бы ему с Ваней не дружить? Да. Ваня ворует, врет и обманывает. Ну и что? Так это же Ваня, а не он, Хаймек. И если Ваня делится с ним, Хаймеком, своей добычей, так на то он ему и друг. И он, Хаймек, окажись он на месте Вани, разве не поступил бы точно так же? Поступил бы… А коли так – почему же ему отказываться от того, что всегда предлагает ему друг? Тем более, что каждый раз часть того, что получает от Вани мальчик, он несет домой, маме. Да, часто в ее взгляде он читает вопрос. Но он не обязан объяснять ей, откуда берется вся эта еда. Иначе мама может вообще отказаться от пищи, и тогда в воздухе зазвучит слышанное Хаймеком уже не раз: «Потерпи немного, сынок. Вот когда я умру, тебя обязательно заберут в детский дом, и тебе не нужно будет больше бродяжничать по рынку».

Бедная мама… Сейчас она в силах только выпить кружку кипятка. И даже это дается ей с трудом, каждый глоток. Хлеб, что иногда приносит Хаймек, ей уже не разжевать. Те огрызки и объедки, что он подбирает у канавы – тоже. Единственное, что она могла бы сейчас съесть – это какое-нибудь пюре. Из овощей. Хаймек мог бы и сам приготовить такую, своего рода овощную кашу. Если мелко-мелко нарезать различные овощи, все равно какие, и очень долго их варить, а потом все размять толкушкой – это и будет пюре. Но где ж набрать столько овощей? Ведь сейчас – сезон арбузов, а у мамы – дизентерия. Кровавый понос. И как на грех повсюду валяются арбузные корки, и многие – с мякотью. В этом году невиданный урожай арбузов. А если отойти от города на два-три километра, на любой бахче узбек без колебаний даст тебе совсем бесплатно маленький арбуз. А может быть и не маленький.

Но это на бахче, в кишлаке.

И вдруг Хаймек понял, что он до смерти хочет арбуза. Он почувствовал даже, как его зубы впиваются в кроваво-красную, истекающую сахарной сладостью мякоть.

И он отправился на базар. И, конечно же, еще издалека увидел Ваню. И помахал ему. Ваня тут же прискакал на одной ноге, словно играя в «классы».

– Ну, – спросил Ваня. – Как жизнь?

– Ничего, – сказал Хаймек.

– А чего нос повесил?

– Арбуза хочется.

Ваня удивился:

– В чем же дело?

– Денег нет, – сказал Хаймек. – Совсем.

В Ваниных глазах запрыгали чертики.

– Если хочется, – нравоучительно сказал он, – надо раздобыть. Пойду, потолкую с ребятами.

– Я тебя здесь подожду, – на всякий случай сказал осторожный Хаймек. «Ребят» этих он знал.

– Ну, жди.

«Ребята» – разбойничья компания базарных оборванцев покатывалась со смеху, слушая какую-то историю. Ваня подошел и бросил несколько слов. Смех тут же умолк. Минутой позже, неторопливо, чтобы не привлекать к себе внимания, малолетки потащились туда, где полосатыми горами высились арбузы.

Ваня повернулся к Хаймеку:

– Ну, пошли…

Через несколько десятков метров последовала новая команда:

– Стой!

Остановившись, Ваня огляделся, а потом кивнул в сторону арбузного ряда. На первый взгляд все арбузы были неотличимы друг от друга – зеленые, в одинаковую черную полоску, и даже размера почти одинакового – но любой покупатель, руководствуясь собственными представлениями о том, какой арбуз лучше, а какой хуже, мог щупать, трогать, сжимать и хлопать арбузы едва ли не до бесконечности, обращая особенное внимание на состояние и форму арбузного хвостика. Лежавшие друг на друге арбузы напоминали Хаймеку слепых, выглядывающих один из-за другого. А в просвете между ними был виден их владелец – старик с каким-то измятым, изжеванным лицом.

– Ну, как тебе эти? – спросил Ваня.