Последняя тайна

— Да, но дело весьма деликатное… — замялся прокурор. — Наверно, им следует заниматься не нам, а спецслужбам… — Но, взглянув на Сильвию Конти, увидел в ее глазах такую непреклонную решимость, что на секунду задумался, а потом произнес:

— Ну ладно, судья, начинайте следствие!

Часть третья. В загородном доме

Генерал Амидеи должен был ехать в Рим и перед отъездом пригласил к себе Ликату. Он долго его инструктировал: Тано следует держать в полном одиночестве, никаких контактов с внешним миром, в том числе и с Марией. В доме могут находиться только они трое: Ликата, Браччо и Феде. Никакой выпивки Тано не давать. Ежедневно представлять подробные отчеты о том, что он делал, как себя вел, что говорил. Следить 24 часа в сутки — так, чтобы у него в Риме была полная информация.

— Этого человека надо морально сломить, вынуть из него душу, а потом воссоздать заново, вдохнуть в него силы, чтобы он мог, встретившись с Салимбени, противостоять ему, — сказал генерал.

— Вы надеетесь, что нам удастся изгнать из него дьявола? — улыбнулся Давиде.

— Нет, речь идет скорее о другом: сделать так, чтобы он снова стал одержим дьяволом, и заставить работать уже на нас, — серьезно ответил Амидеи. — Вопросы есть? — официальным тоном спросил он.

Ликата покачал головой.

— Нет, генерал.

Амидеи встал из-за стола и подошел к Давиде. И прямо смотря ему в лицо, уже по-дружески спросил:

— Как вы себя чувствуете, Ликата? Последнее время у вас усталый вид.

— Иногда голова немного побаливает. Ничего, все в порядке, — отвечал Ликата.

— Если бы вы в молодости не занимались боксом, Ликата, вас сейчас уже не было бы в живых. У вас великолепная реакция; когда в вас стреляли, вы успели чуточку уклониться в сторону. Как будто вам наносили в голову удар правой. Вот так.

Генерал сделал движение рукой, словно собираясь нанести удар. Давиде мгновенно нагнул голову — сработал рефлекс. Оба засмеялись.

— Я все о вас знаю, Ликата. Когда вы играли в футбол, вы были нападающим. Вы вообще — игрок атакующего стиля.

— А вы, генерал, занимались боксом, играли в футбол? — спросил Давиде.

Генерал покачал головой.

— Меня скорее можно назвать защитником. Защищаю всех нас, а особенно своих подчиненных. Мне бы в одиночку, без вас, Ликата, с Тано не справиться. С ним нужен именно нападающий, такой, как вы. Вы его одолеете.

— Не знаю, не знаю, генерал, чем это кончится, — задумчиво проговорил Ликата.

— Это можете сделать только вы, — продолжал Амидеи. — Вы с ним похожи друг на друга: тяжелое прошлое, неясное будущее, а в настоящем — обуревающая вас злость ко всему, что видите вокруг… Вы одержите верх, Ликата, и он пойдет за вами, подчинится вам. Буду ждать ваших донесений. Ежедневно!

— Слушаюсь, генерал. Будет исполнено, — поклонился Ликата и вышел.

Затем Амидеи вызвал к себе Феде и велел позвонить Салимбени. Феде набрала номер, трубку снял сам сенатор.

— Вы узнаете меня? — спросила Феде.

— Нет, синьорина, — неуверенно ответил Салимбени.

— Я недавно заходила к вам. Слушайте внимательно. Наш общий знакомый хочет поговорить с вами. Ровно через неделю он позвонит вам, чтобы условиться о встрече. Только без этих фокусов, как в тот раз. Вы согласны? Ответьте только да или нет.

После довольно долгой паузы на другом конце провода прозвучало неуверенное «да». Феде повесила трубку.

В отсутствие генерала дни тянулись монотонно, похожие один на другой. Все трое почти не отлучались из дома. Давиде ежедневно посылал в Рим факсом письменные донесения генералу. Было похоже, что он ведет дневник, только записывает в него все не о себе, а о Тано.