Последняя тайна Распутина

В книге, вышедшей в Германии в 1935 году, Хор прямо называет своих информаторов, и они производят впечатление. Например, англичанин, сообщая в Лондон об обнаружении тела Распутина, говорит, что уже 19 декабря утром, буквально накануне вскрытия, к нему пришел прямо в бюро полковник, представитель жандармского корпуса при Генеральном штабе, заявивший, что в подтверждение дружеских отношений хочет оказать большую услугу.

«Только что нашли тело Распутина. Его не видело еще ни одно важное лицо. Не желаете пойти вместе со мной и стать единственным иностранцем, который его увидит?» Стояло темное и страшное петроградское утро, а я только приходил в себя после тяжелой простуды. Неужели можно упрекнуть меня в трусости и нехватке предприимчивости, что я, поблагодарив его за любезность, отклонил это заманчивое предложение? Боюсь, что я показался полковнику немужественным человеком и сильно упал в его глазах»[240].

Начальник военного отдела полиции при Генеральном штабе – это не кто иной, как начальник 9-го делопроизводства Департамента полиции Николай Валерьевич Волчанинов, в сущности, глава русской политической контрразведки. Донесение № 3 от 5 февраля 1917 года, которое также приводится в немецких мемуарах британского агента, не оставляет сомнения, что другими его источниками информации были министр юстиции Макаров и, возможно даже, прокурор Завадский, который фигурирует в опубликованном донесении под псевдонимом Заравацкий. В отличие от Волчанинова и Макарова, на момент подготовки публикации Хора в 1935 году Завадский был еще жив.

4.

А вот что вспоминает британский представитель при русском Генеральном штабе генерал Гэнбери-Уильямс: «30 декабря 1916 года (по старому стилю 17 декабря).

Нынче вечером у меня в номере (гостиницы „Астория“) находился Чарли Бэрн, мой старинный друг, встреча с которым меня очень порадовала. В это время мне позвонил Вильтон (петроградский) корреспондент „Таймс“: „Они таки добрались до него, генерал“. Я понял, о чем идет речь. Вильтон имел в виду убийство Распутина»[241].

И в английской военной миссии, и в английском посольстве, как следует из материалов, в том числе и Хора, были всесторонне осведомлены о многих подробностях этого резонансного убийства. Как мы видим, этот контроль не был отнюдь простым интересом. С самого начала британцам удалось контролировать ход расследования на самом высоком уровне и получать важные документальные свидетельства от лиц, проводивших дознание и следствие.

7 января 2017 года в Times вышла архивная публикация сообщения британского журналиста в Петрограде Роберта Вильтона, которая представляла собой срочное сообщение, полученное из столицы России в связи с убийством Распутина. Предисловие к публикации написал известный британский колумнист и историк Бен Макинтайр. Он разъясняет, почему в момент получения сенсационной новости из столицы России она все же не была сделана шапкой Times или центральным материалом этой серьезной британской газеты: «Детали были слишком сенсационными, слишком лихорадочной была международная ситуация, – поясняет Макинтайр и добавляет: – Согласно официальной истории этой газеты, тогдашний редактор, влиявший до некоторой степени на Министерство иностранных дел, решил, что яркие интересные детали не подходили по стилю для колонок „Таймс“». Поэтому вместо публикации получился клочок объявления под заголовком «Большие военные новости», в котором просто сообщалось, что «печально известный российский монах мертв»[242].

Публикация же из архива Times материала Вильтона нам интересна некоторыми деталями, которые хоть и не содержатся в прокурорском деле, однако подтверждаются другими документами. Приведем выдержку:

«Сегодня, приблизительно в 2:30 утра, полицейский, который стоит на страже в доме Министерства внутренних дел, расположенного на Морской улице, услышал выстрелы из дворца князя Юсупова, расположенного на противоположной стороне Мойки. Поскольку это специальный пост и полицейскому на дежурстве запрещают оставлять его, он вошел в помещение участка Министерства внутренних дел и поговорил по телефону с полицейским сержантом соседнего участка. Отсюда уже новости о стрельбе были переданы в Казанский полицейский участок, на территории которого расположен дворец. Начальник полиции, полковник Рогов, с группой выдвинулся к указному месту.

Опрос дежурившего у смежных зданий дворника выявил, что выстрел был сделан из крыла дома князя, примыкающего к дворцу. Чтобы выяснить причины стрельбы во дворце, полицейскому, помощнику капитана Крылова, приказали войти в здание, и ему сообщил дворецкий, что внутри продолжается прием и что одна из августейших персон, принимающих в нем участие, стреляя по цели, промахнулась и выстрелила в окно, в доказательство этого капитану Крылову было показано разбитое окно во втором этаже, выходящем на сад.