Последняя тайна рейха

— Возможно, я не вполне правильно понял ваш вопрос, господин барон. Можно даже оставить в стороне мою лояльность великой Германии и полное неприятие большевистского режима, построенного евреями-коммунистами. Однако как вы представляете себе это «переметнуться»? На моем счету такое количество дел, что их хватит на пару десятков расстрелов. Мне не помогут ни раскаяние, ни обещание сотрудничать. Вы же это не всерьез, господин барон?

— Я хотел посмотреть, умеете ли вы удивляться, — сказал фон Гертенберг, усмехнулся, повернулся к Матильде и спросил: — Что скажете, госпожа Фогель? Вы ведь у нас ходячая проницательность. Сложилось у вас мнение о нашем друге Алексе?

— Этот человек непрост, — вкрадчиво произнесла белокурая Матильда. — Он себе на уме, господин барон. Расстреляв его, вы не совершите непоправимую ошибку. — Женщина улыбнулась с каким-то утонченным ехидством. — Но на русскую разведку он не работает, не тот типаж.

— Вы очень любезны, фрау Матильда, — не удержался Потанин.

— Фройляйн.

— Простите, забывчив стал от волнения.

— Он дерзок, но знает меру, не глуп, сообразителен, изворотлив, — продолжала Матильда, задрав нос. — Не прочь заработать на вас, господин барон, некую выгоду, но, думаю, это не самое страшное, если он сам принесет пользу. Но тип, повторяю, сложный и непрозрачный. Вам решать, господин барон. Лично я не поставила бы его к стенке, поскольку в нашем положении глупо разбрасываться полезными людьми. Но дело ваше. Будет ли он полезен? Все, что мы сейчас услышали, — только слова, призванные повысить его значимость. Я и сама могу придумать точно такие же.

— Вообще-то, я шел к майору Штраубу, — заявил Олег.

— Который очень кстати оказался в осажденном Берлине, — с холодной усмешкой проговорила Матильда. — Какая удивительная, но удобная незадача.

Внезапно лестница в глубине помещения наполнилась шумом, лаем. По ступеням скатились два страшноватых и уже знакомых Потанину добермана, которых за поводки придерживал плечистый роттенфюрер с кобурой на поясе. Кто кого привел сюда, было неизвестно. Псы тащили роттенфюрера за собой, и он их еле удерживал, хотя сложение имел весьма крепкое. Собаки метались у подножия лестницы, радостно повизгивали, вдруг обнаружили незнакомца, глухо зарычали и рванулись к нему.

Олег невольно отшатнулся, в горле у него пересохло. Подобным тварям загрызть человека — раз плюнуть. Они сильны и свирепы. Роттенфюреру удалось их удержать, и они повисли на поводках, свирепо вращая глазами.

— Ах, вы, мои ласточки, — радостно проворковал барон, направляясь к своим любимцам.

Они тут же сменили гнев на милость, стали виться вокруг него, тереться о ноги. Он присел на корточки, трепал их, отталкивал морды, когда псы лезли его облизывать.

Олег облегченно перевел дыхание. Все же собаки его чувствовали, недобро косились.

— Испугались, Алекс? — Барон усмехнулся. — И правильно, загрызут, моргнуть не успеете. Чем-то вы им не понравились, да. Вы нагулялись, Этингер? В лес ходили?

— Так точно, господин барон, за скалы, — отозвался ефрейтор. — Ближе их отпускать нельзя, будут на людей бросаться. Сегодня долго гуляли. Гестас постоянно норы роет, словно желуди ищет. Дисмас за белками гоняется, так увлекся, что мне пришлось его с дерева стаскивать.

— Ну и славно. Все, уводите их, Этингер. Пусть накормят крошек. До ночи заприте, нечего им по замку шнырять.

Собаки неохотно удалились. Барону пришлось прикрикнуть на них. Цокали когти по каменным ступеням.

Олег встретился взглядом с Матильдой. Барышня усмехалась, наслаждалась его испугом. А ведь он реально испугался. Было в этих тварях что-то такое, отчего волосы шевелились и мурашки бегали по коже.

— Все в порядке, Алекс? — полюбопытствовал барон и усмехнулся. — Вы заметно напряглись. Не волнуйтесь, сегодня они вас точно не съедят.

— Милейшие создания, — пробормотал Потанин. — Дисмас и Гестас — это мне что-то напоминает.

— Ай-ай-ай. — Фон Гертенберг покачал головой. — Негоже путаться в библейских канонах, любезный Алекс. Гестас и Дисмас — разбойники, распятые вместе с Христом. Дисмас раскаялся, уверовал в Спасителя, Гестас — нет. Одного из них ждал рай, другого — ад.

— И кто из ваших питомцев проявил такое же благоразумие?

— Никто, — ответил барон. — Но смею вас заверить, они не глупцы, и мозг у них не с грецкий орех, как у страуса. Ладно, господин Мазовецкий, шутки в сторону. — Фон Гертенберг смерил Потанина оценивающим взглядом. — Сейчас вы вернетесь в свою комнату и можете отдыхать. Через некоторое время я вас вызову.

Глава 5

За ним пришли через час.

Наступал вечер. Он лежал в одежде на кровати, смотрел на примитивное распятье над головой, которое отражалось в зеркале на противоположной стене, и размышлял о боге, которому не место на этой земле. Где-нибудь в далеком Непале, в Тибете, Гималаях — там пожалуйста. На далеких океанских островах тоже можно. В тех местах хорошо, спокойно и бог всегда рядом. А здесь, где пылает война, миллионами гибнут люди, стираются в пепел города, слова о присутствии бога звучат издевательски. Тут сейчас правит его прямой антипод.