Последняя вечность войны

Симанин машинально втянул носом воздух, ожидая почувствовать трупный запах, но пахло просто подвалом, сырой землёй и мокрой извёсткой. Внезапно наверху раздался топот сапог и скрежет отворяемой двери. Не успев ничего толком обдумать, Симанин шарахнулся в сторону от полосы света и торопливо влез на каменную полку справа. Там он быстро заполз за гроб, который, к счастью, стоял не вплотную к стене.

По лестнице в склеп спустился немецкий солдат с автоматом наготове. Он опасливо сделал несколько шагов, зачем-то ткнул стволом автомата в стенку ближайшего гроба, а затем, не спуская глаз с темноты в глубине гробницы, попятился назад и торопливо поднялся наверх. До Симанина донёсся ответ солдата кому-то об осмотре склепа: «Найн! Нихьт… Найн!». А потом наступила тишина.

Подождав немного, Симанин собирался уже выбраться из-за гроба и снова крадучись подняться наверх по лестнице. Однако, к счастью, сделать этого он не успел. Сверху послышался шорох осторожных шагов, и вниз спустилась та самая немка, что совсем недавно наблюдала за переодеванием солдат. Это была совсем молоденькая девушка лет двадцати, симпатичная блондинка с коротким, чуть вздёрнутым кверху, носиком, несколько тяжеловатым подбородком и с красивыми изящными губами. Она остановилась сразу же у нижней открытой двери, не осмеливаясь войти внутрь гробницы, и начала… раздеваться. Сначала на землю полетела шинель, потом гимнастёрка, юбка… Затаив дыхание Симанин смотрел на её обнажённое тело в потоке падающего сверху света. Казалось, что было слышно её дыхание, и даже ощущался приятный запах женского тепла и цветочного мыла. Постоянно озираясь на темноту склепа, девушка осталась в только в чёрных полупрозрачных трусиках. Из принесённого с собой свёртка она достала блузку, чулки, длинную чёрную юбку и начала снова одеваться. В какой-то момент что-то её насторожило – то ли она уловила дыхание Симанина, то ещё что-то; девушка резко выхватила откуда-то небольшой плоский пистолет, «Браунинг», и решительно направила его через открытую дверь вглубь склепа. Симанин, стараясь не дышать, потихоньку отполз подальше за гроб. Немного успокоившись, девушка, убрала оружие и закончила переодевание. Теперь вместо шинели на ней было короткое тёмно-синее пальто, а на ногах вместо длинных офицерских сапог – аккуратные коричневые сапожки на каблуке. Выглянувший снова из-за гроба Симанин увидел, как она торопливо затолкала ногами в склеп свою одежду, шинель и сапоги, а потом положила «Браунинг» в карман пальто и повязала на голову сине-белый платок. Теперь она ничем не отличалась от тысяч немок-беженок, которыми в то время были полны дороги Германии. Бросив ещё один подозрительный взгляд в темноту гробницы, девушка поспешно поднялась наверх по лестнице.

Выждав несколько минут, Симанин собрался было выглянуть наружу, но тут на лестнице снова послышались шаги…

В склеп спустились два солдата и тот самый офицер. У одного из солдат был фонарик. Бегло осмотрев гробы на полках, офицер что-то приказал и похлопал ладонью по самому ближнему к выходу гробу – к счастью, Симанин прятался за гробом с другой стороны прохода. С некоторым трепетом солдаты достали свои штык-ножи и начали подковыривать крышку гроба. Открыв крышку, они сняли её и, наклонив гроб, вывалили его содержимое на пол…

Симанин увидел, как на каменные известковые плиты склепа вывалилось иссохшее тело покойника. Это был высокий мужчина в полуистлевшем синем камзоле, похожем на парадную униформу: позолоченные пуговицы, эполеты, золочённые шнурки… Василий заметил, что немецкие солдаты исполнили приказ очень неохотно и не скрывали суеверного ужаса. Пустой гроб они снова поставили на полку. Потом солдаты ушли, но не прошло и минуты, как они вернулись. На это раз каждый из них прижимал к груди жёлтый прямоугольный слиток около полуметра длиной – золото. Слитки солдаты аккуратно сложили в освободившийся гроб и вновь поднялись наверх. И снова раздался топот ног на лестнице, и солдаты принесли ещё каждый по одному слитку… Притаившийся в склепе Симанин даже сбился со счёта – солдаты наполнили слитками весь гроб, спутившись по лестнице не то десять, не то двенадцать раз. Затем один из солдат поднялся наверх, а второй начал прикрывать заполненный золотом гроб крышкой. В этот момент откуда-то сверху раздался выстрел. Где-то совсем близко. Оставшийся внизу немецкий солдат насторожился, бросил полуприкрытый гроб и посмотрел наверх. Оружия при нём не было – наверное, он оставил свой автомат наверху. Симанин успел даже подумать, что наверное на кладбище пришли наши, но… На лестнице послышались шаги, и он увидел немецкого офицера с пистолетом в руке. Остановившись на предпоследней ступеньке, офицер вскинул оружие и выстрелил в недоумевающего солдата. Тот нелепо попятился и упал, прислонившись спиной к полке с гробами. Офицер толкнул ногой нижнюю дверь склепа, но та закрылась неполностью, оставив примерно полуметровую щель.