Последняя жертва

Когда Джо добрался до кормы парома, он уже не знал, куда направиться в поисках нужного лица. Они должны были войти в док через сорок минут, и, если Хаммонд находится на борту, а французские власти не смогут схватить его, когда он сойдет на берег, убийца может исчезнуть навсегда.

Джо посмотрел на группу австралийских туристов в ярких водонепроницаемых плащах, которые прощались с английской частью своего путешествия, делая селфи на фоне острова, оставшегося позади. Нафотографировавшись вдоволь, они ушли под навес, чтобы укрыться от мелкого дождя, и на корме остался один человек: он смотрел, как Англия исчезает вдали, и лицо его было видно практически в профиль. Джо замер на месте.

Мужчина стоял, прислонившись к белому металлическому ограждению. На носу у его были очки в серебристой оправе, предметы одежды не сочетались между собой, а волосы были намного короче, чем на сделанной с видеорегистратора фотографии мужчины, которого искал Джо. Незнакомец почесал в затылке, слегка повернулся и зевнул. Фотографическая память Джо отметила форму носа мужчины — тот выглядел распухшим и слегка искривленным. Джо промерил взглядом глубину его глазниц и свес бровей, высоту скул, ширину губ, очертания подбородка. И наконец заметил шрам на мочке уха. На все ушло не более двух секунд.

Теперь Джо был уверен: он опознал Доминика Хаммонда.

Глава 61

Серийный убийца, жестоко забивший Бекку до смерти, стоял перед ним. Джо не мог дышать — горло сжималось, сердце и мозг соревновались, кто сможет работать быстрее. Ему нужна была помощь.

Медленно достав из кармана телефон, он набрал номер Нихата. Прозвучали два гудка, потом появился символ пустого аккумулятора, и экран погас.

— Твою мать, — пробормотал Джо.

Он повернул голову, надеясь заметить поблизости одного из своих коллег, но, поскольку на сотню пассажиров приходилось всего по одному офицеру, до их прибытия могло пройти немало времени. И он не мог оставить Хаммонда без наблюдения и рисковать, что тот снова исчезнет.

Джо сместился ближе, так, что теперь их разделяло всего пять метров. Отцепил от легкого бронежилета наручники, откашлялся и сделал глубокий вдох.

— Доминик Хаммонд, — начал он, и ветер понес его слова вперед.

Человек, стоящий на корме, повернулся, и его губы медленно растянулись в улыбке. Хаммонд не проявил никаких признаков удивления оттого, что его нашли, и, похоже, не собирался драться, чтобы выбраться из угла, куда его загнали. Но Джо все равно оставался настороже.

— Значит, вы нашли меня, детектив-сержант Рассел… Приятно снова видеть вас.

— Вам следует пройти со мной, Доминик.

— Нет, боюсь, я этого не сделаю.

— Вам некуда уйти. — Джо оглянулся по сторонам, чтобы подчеркнуть смысл своих слов.

Хаммонд засмеялся.

— Вы так думаете? — Он кивнул на пенные волны внизу.

Джо подошел на шаг ближе, и Хаммонд в ответ задвигал руками, крепче стиснув перила у себя за спиной. Джо прикинул, что ему не понадобится много усилий, чтобы перебросить ноги через эти перила, расположенные на уровне груди, и рухнуть в море. Он остановился.

— Вы не выживете при этом.

— А кто сказал, что я хочу выжить?

Мелкие капли воды летели в лицо Джо. Морось постепенно переходила в полноценный дождь. Паром вскарабкался на волну и ухнул вниз, отчего желудок Джо подкатил к горлу. Он сглотнул тошноту, и это не осталось незамеченным.

— Тяжеловато вам в море, а, Джозеф? — спросил Хаммонд. Было неприятно слышать от него свое полное имя.

— Все кончено, — отозвался он. — Вы доберетесь до Франции уже арестованным. И если каким-то чудом вам удастся ускользнуть, наши французские коллеги уже ждут на той стороне.

— Вы строите слишком много предположений.

— Поскольку вы на пароме и Франция — единственное наше место назначения, это скорее факты.

— Раз уж вы так уверенно высказываетесь о моих планах в этом путешествии, то скажите мне, пожалуйста, — зачем я туда направляюсь?

— Чтобы свести счеты с семьей Одри — или чтобы исчезнуть. Моя задача — привезти вас обратно и не дать вам сделать ни то, ни другое. Вы и так уже причинили боль достаточному количеству людей.

— Боль — понятие относительное. Та боль, которую я причинил людям из моего списка, была физической и мимолетной. А что они сделали со мной, с моей семьей? Эта боль куда глубже и длится гораздо дольше. Но я сомневаюсь, что вы хотя бы примерно понимаете, каково это — когда кто-то или что-то причиняет вам боль, верно?

Джо немедленно подумал о Линзи и своем отце.

— Ну и кто из нас строит предположения?

— Что ж, Джозеф, тогда попытайтесь убедить меня, что вы имеете хоть какое-то представление о том, каково пришлось мне.

Джо прошел полицейскую подготовку и знал, что, когда пытаешься убедить кого-то в своей правоте, очень важно найти что-нибудь общее. Он задумался было о том, чтобы поведать Хаммонду собственные жизненные обстоятельства в надежде, что тот поверит в искреннее сочувствие Джо. Но что-то удержало его.

— Речь не обо мне, а о вас, — сказал он.

— Я так и думал. Вы не имеете ни малейшего понятия.