Последняя жертва

— Потому что я должен быть в другом месте. — Хаммонд повернул голову и снова посмотрел на воду. — Семья Одри не известила меня о месте и времени проведения похорон. Я узнал об этом несколько недель спустя и молил отдать мне хотя бы их прах. Но его уже развеяли между двумя странами, которые она любила, — Англией и Францией. Здесь, под пеной и волнами, я снова увижусь с ними.

— Значит, так все и закончится?

— Тебя это удивляет? Какова самая распространенная теория о том, что случилось с лордом Луканом после того, как тот бежал с места убийства? Она гласит, что он спрыгнул с парома, идущего из Нью-Хейвена в Дьепп, и утонул.

Джо отчаянно хотел, чтобы Хаммонд остался в живых и предстал перед судом за то, что совершил. А чтобы достичь этого, нужно было выиграть время и заставить его говорить и дальше.

— И как вам удавалось постоянно опережать нас на шаг? — спросил Джо.

— А ты как думаешь?

— Кто-то в наших рядах сообщал вам о наших действиях, не так ли? У вас было время переодеться в Меган перед тем, как мы пришли к вам на квартиру, вы покинули дом напротив жилья пожарного незадолго до того, как мы обнаружили ваше укрытие, и вы сбежали из дома Бекки за несколько минут до нашего появления.

Хаммонд криво улыбнулся.

— И кто это был? — поинтересовался Джо.

— Смотри внимательнее, детектив. Когда сюда прибудут остальные, этот человек появится последним. — Он посмотрел за спину Джо. — К слову, об остальных…

Он вдруг снова схватился за перила и развернулся всем телом.

— Нет, стой! — в панике закричал Джо.

— Сюда! — раздался голос за его спиной, и, обернувшись, он увидел Нихата и вооруженного офицера, за которыми следовали несколько других — они бежали через палубу на корму под проливным дождем. Джо повернулся и бросился к Хаммонду, пытаясь схватить его за руку, за ногу или хотя бы за одежду, чтобы остановить.

Но было слишком поздно. Хаммонд уже наполовину перевалился через перила, прежде чем они с Джо встретились взглядами. А потом в одно мгновение рухнул вниз и скрылся из виду.

Глава 62

Падение оказалось длиннее, чем он ожидал.

Последний четкий образ, запечатлевшийся в мозгу Доминика, — это лицо детектива-сержанта, беспомощно смотрящего, как его цель обрушивается в воду и скрывается под поверхностью.

За мгновение до соударения тело Доминика повернулось в воздухе, и он упал боком — ребра, шея и бедро приняли на себя всю силу удара, который вышиб воздух из легких. Все органы чувств испытали перегрузку, когда его поволокло вниз — как будто он угодил в челюсти акулы. Непроглядная темнота сбивала его с толку, кожа горела от удара об воду и от холода.

Вода, ворвавшаяся в уши, временно оглушила его — пока громовые удары винта не сотрясли барабанные перепонки. Водяные вихри, созданные движением лопастей, швыряли и крутили его, точно в стиральной машине. Влево и вправо, вверх и вниз, вперед и назад — вода не хотела ни нести его дальше вперед, к винтам, ни отпустить. Она играла с ним, заперев в этом преддверии ада, и это ужаснуло его. Он закричал, и вода наполнила его легкие, обжигая изнутри, словно огонь. Это не должно было произойти вот так. В течение множества ночей, будучи не в состоянии уснуть, Доминик воображал, что случится, когда он бросится с парома; представлял момент между прыжком и падением, когда он, невесомый, будет находиться в воздухе, и какой покой это ему принесет. Потом он рисовал в воображении миг, когда достигнет воды, как течение увлечет его навстречу винтам — и спустя секунду все будет кончено. Он представлял, что Одри и Этьен ждут его по ту сторону, где семья наконец-то воссоединится…

Но, к его разочарованию, то, что с ним происходило сейчас, ничуть не напоминало картины, нарисованные воображением, и Доминик понял, что совершил чудовищную ошибку. Он хотел, чтобы его смерть была мгновенной, а не такой. Задергав ушибленными при падении ногами и вытянув руки, чтобы ухватиться за что-то, чего не видел, собрав все оставшиеся силы, он боролся против неистовых течений и завихрений, отчаянно стараясь выплыть на поверхность, — но понятия не имел, в какой стороне она. И мощь водяных струй делала все его усилия тщетными.

Вибрирующее громыхание двигателей делалось громче и громче, а ледяной холод безжалостно пронзал кожу, словно тысячи игл. Доминик уже ничего не видел — а потом вдруг ощутил, как его тянет все дальше и дальше под воду, глубже и глубже, и ноги неожиданно сделались невесомыми, точно перышко. Затем то же самое случилось с его рукой, и он перестал чувствовать, как она задевает его бок. Доминик осознал, что лопасти винтов режут его на части, отсекая одну конечность за другой.

Он вспомнил те страдания, которые причинил шести людям из своего списка — каждому по очереди. Теперь он испытывал ту же боль, что и каждый из них, — только всю одновременно.

Глава 63

Джо прошел мимо коллег по операции «Камера» и офицеров из подразделения экстренного реагирования полиции Кента, бегущих к корме парома. Шторм становился крепче, и его начало тошнить уже по-настоящему.