Последняя жертва

Бекка направилась к двери, ведущей к месту преступления. Быстро осмотрев комнату, она остановила взгляд на трупе Зои Эллис, лежащем на каталке. Убитая была привязана толстой веревкой за шею, локти, запястья, талию, колени и лодыжки. Она была раздета до белья, но, по словам Нихата, следов сексуального насилия обнаружено не было. Однако вскрытие еще должно было подтвердить это. Первая мысль Бекки была о том, что Зои напоминает некую макабрическую инсталляцию — такое количество шприцев торчало из ее обнаженной плоти. По коже тянулись тонкие темно-красные линии — там, где кровь стекала по телу и собиралась лужицами на резиновом матрасе. Глаза убитой были закрыты.

— Похоже на подушку для булавок, а не на человека, да? — спросил Нихат, и Бекка кивнула. — Мы насчитали сотню шприцев. Когда закончите, поговорите с ее коллегами, чтобы получить более полное представление о ней.

Два часа спустя Бекка делала записи в блокноте, сидя на сестринском посту позади приемной стойки. Она отчасти успокаивала, отчасти расспрашивала вот уже четвертую коллегу Зои. Медсестра Таджа Хатри стояла у открытого окна, затягиваясь сигаретой.

— Я знаю, что у нас в больнице не курят, но мне все равно, — сказала она, словно защищаясь, и у Бекки не было причин сомневаться в ее словах. Таджа вытирала глаза рукавом своего кардигана — горе брало верх над внешней невозмутимостью. Она объяснила, что, когда выламывали дверь, была рядом.

— Я в жизни повидала немало, но этого никогда не забуду, — тихо произнесла она.

— Кто-нибудь до этого заметил отсутствие Зои? — спросила Бекка.

— Нет. Ее имени не было в расписании, потому что она не должна была работать в эту ночь. Анна-Мэй позвонила и сообщила, что заболела, и попросила Зои выйти вместо нее.

— Вы можете рассказать мне еще что-нибудь о Зои? Каким человеком она была?

— Не знаю, что и сказать, — ответила Таджа и убрала пряди иссиня-черных волос за уши. — Она просто обычная девушка, как и мы все. Упорно работает, популярна в нашей команде, любит выпить, когда не на дежурстве…

— А что насчет мужчин? Она с кем-нибудь встречалась?

— Был какой-то мужчина, но, кажется, никто из нас с ним не знаком. Она почти ничего о нем не рассказывала. У меня сложилось впечатление, будто это скорее случайный роман, ничего серьезного.

— Она когда-нибудь упоминала его имя?

— Если и упоминала, я не запомнила.

— Что ж, если вдруг вспомните, можете мне позвонить? — Бекка протянула ей визитку. — И последнее. Вам не приходит на ум никакая причина, по которой кто-нибудь мог желать зла Зои? Может, бывший пациент, который домогался ее, или бывший мужчина, который не хотел оставить в покое, что-то вроде того?

— Если что-то такое и было, она мне не говорила.

Передав Нихату крупицы сведений, которые удалось откопать, Бекка присоединилась к Джо в отделе безопасности больницы. Прошла неделя с тех пор, как они начали работать вместе, но она так часто видела, как он сидит, согнувшись над клавиатурой, что была уверена — она смогла бы опознать его по одной только спине и затылку. Бекка увидела, как он достает из кармана маленький флакончик с глазными каплями и запрокидывает голову назад, чтобы закапать их.

— Тебе помочь с этим?

— Господи! — выпалил он, покраснев и быстро сунув капли обратно в карман. — Ты пытаешься напугать меня до смерти?

— Можно одолжить?

— Пожалуй, лучше не надо, их мне выписывал врач.

— Для чего?

— От конъюнктивита, — солгал Джо.

— Ну ладно. Ты уже проделал свои суперраспознавательские трюки и раскрыл дело?

— Пока нет, — отозвался он, не в силах скрыть разочарования. — Никаких посторонних, никто подозрительный не слонялся вблизи места преступления, никто не входил туда — только жертва в три сорок девять. И никто не покидал это место тоже. Но я составил по камерам ее схему передвижения до входа в комнату.

Джо перемотал запись, пока на краю экрана Бекка не увидела Зои, проверяющую состояние пациента в палате. Пару минут назад медсестра вышла в коридор, просмотрела мобильный телефон и набрала кому-то сообщение. Похоже, при этом она улыбалась.

— Она дважды получает сообщение и пишет сама, потом идет через два коридора, и это последний раз, когда мы ее видим. Через шесть минут после получения первого сообщения она входит в комнату, где ее и убили.

Оба мрачно смотрели, как Зои закрывает за собой дверь и скрывается из виду.

— Она его знала, — сказала Бекка, кивая, словно соглашаясь сама с собой. — Она знала, кто он такой, и знала, что он ждет ее в этой комнате. Доверяла ему. Он, должно быть, влез в окно вместе со стереосистемой и стал строчить ей сообщения о том, что он ее ждет и где именно.

— А если он знал, что в эту ночь она работает, то он либо ее коллега, либо близкий друг, либо любовник. Нам нужно узнать номер ее телефона, чтобы отыскать эти сообщения.