Последняя жертва

Он посмотрел на ее запястья — они были вывернуты под неестественными углами и явно сломаны. Однако на левой руке не было видно татуировки с именем дочери Бекки. Джо провел взглядом вдоль кровавых потеков вверх, от груди к шее женщины, но не увидел и серебряного медальона. Должно быть, это мать Бекки, решил Джо, отчасти чувствуя облегчение от этой мысли, а отчасти — вину за это облегчение.

Когда один из медиков отошел, чтобы взять сумку, Джо увидел подбородок, рот и нос женщины. Склеенные кровью волосы падали ей на лицо, но там, где они разделялись надвое, на ее щеке был отчетливо виден отпечаток подошвы. «Бедная, как же он ее избил!» — подумал Джо.

— Отойдите, пожалуйста, — велела парамедик, подошедшая к нему сзади; Джо обернулся и увидел у нее в руках какой-то прибор, который она положила рядом с раненой. Джо узнал дефибриллятор — когда прибор включили, он издал высокий ноющий звук. Джо еще не увидел Бекку, однако не мог отвести глаза от действий парамедиков. Потерев электродные подушечки дефибриллятора одна о другую, медики приложили их к груди женщины. Ее спина выгнулась, тело содрогнулось от первого электрического разряда. Процедура повторялась: медики чередовали искусственное дыхание и непрямой массаж сердца с ударами током.

Неожиданно внимание Джо привлек стук носилок, натолкнувшихся на дверную раму, и он проследил взглядом за тем, как их несут к другой неподвижной фигуре, распростертой на диване. «Наверное, Бекка», — подумал Джо. Ее лицо тоже было покрыто кровью, хотя — на его неопытный взгляд — ее состояние казалось не таким серьезным, как у Хелен. Он подошел ближе к ней.

— Жива? — спросил, чувствуя, как сердце колотится в горле.

— Пульс редкий, едва прощупывается, — ответил парамедик.

— Нельзя ли сделать посветлее? — раздался чей-то голос. Неожиданно шторы раздвинулись, и комнату залил солнечный свет. Но, к ужасу Джо, обнаружилось, что на носилки перед ним укладывают вовсе не Бекку.

Это была Хелен.

Из-за темноты, крови и всеобщей суматохи мать и дочь почти невозможно было отличить друг от друга. Правда, теперь он видел ясно — а значит, первая команда парамедиков пыталась реанимировать именно Бекку.

Он снова повернулся к ней и увидел, как свет отблескивает на порванной серебряной цепочке и на медальоне, лежащем рядом с Беккой. Прищурился, глядя на ее запястье, и различил слабые контуры имени «Мэйси» под пленкой крови.

В это мгновение Джо забыл все, чему его учили как полицейского офицера. Он был почти парализован; посреди весенней жары его трясло от холода, пока он беспомощно смотрел, как медики продолжают попытки оживить его подругу.

«Ты сделал это с ней», — сказал голос в глубине его сознания.

Он больше не следил за временем, не знал, сколько секунд и минут прошло, прежде чем парамедик, держащая электроды дефибриллятора, отложила их и покачала головой. Посмотрела на своих коллег, и те тоже кивнули в знак молчаливого согласия.

Когда они встали и отошли в сторону, женщина-парамедик похлопала Джо по плечу, словно понимая его чувства. Но на самом деле она не понимала. Она могла бы понять только в том случае, если б смерть Бекки была на ее совести. Но эта смерть была на совести Джо.

«Она мертва из-за тебя. Ты виноват».

Он обвел взглядом комнату. Уэбстер и Нихат неподвижно стояли плечом к плечу. Брайан беззвучно плакал, уткнувшись лицом в ладони. Джо упал на колени и схватил Бекку за руку, пачкая ее кровью манжеты рубашки и колени своих брюк. Нихат, хоть и был убит горем, негромко напомнил Джо, что сюда едет команда экспертов-криминалистов и что не следует оставлять на теле и на месте преступления лишние следы.

За считаные минуты Бекка из детектива, друга и коллеги превратилась в очередную жертву серийного убийцы — в тело, которое нужно было обследовать.

Глава 55

Спустя несколько минут после того, как пришло сообщение, детектив-сержант Бекка Винсент была мертва.

Доминик стоял над ее безжизненным телом и ощущал приливы восторга — словно отголоски оргазма, которые он хотел бы сделать бесконечными. Хотя не было времени на то, чтобы заставить ее страдать так, как он запланировал, результат все равно получился тот же самый. Она встретила ту смерть, которой заслуживала. Как и все они. Теперь месть достигла своей кульминации, и Доминик был удивлен, сколько эмоций это в нем вызвало, — он одновременно смеялся и плакал. Последний удар по ее голове означал конец существования того человека, которым она заставила его стать.

Он хотел бы остаться в ее доме подольше, но сообщение и мигающий синий свет, который все никак не гас, свидетельствовали о том, что ее коллеги прибыли. Доминику нужно было сбежать как можно быстрее. Он схватил свой рюкзак и направился к двери, ведущей во внутренний двор. Но что делать с Эваном Уильямсом? Доминик повернулся к мальчику, который сидел на диване, пристально глядя на своего похитителя. Доминик помедлил, напоминая себе: как бы он этого ни хотел, мальчик никогда не будет по-настоящему принадлежать ему. Он никогда не станет тем Этьеном, которого он потерял. А значит, нужно покинуть его.