Последняя жизнь (СИ)

- Боже, не драматизируй, все в порядке, - усмехается Джон. – Со мной все в порядке.

- Не в порядке, - взрывается Дик, - ты похож на покойника!

Джон долго обдумывает его слова, а потом кивает:

- Может, я и есть покойник, - соглашается он спокойно.

- Ты больше нравился мне прежним, - неуверенно произносит Дик, и Джону вдруг становится страшно, что он начнет признаваться в своих чувствах.

- Нет, помолчи, - просит он. – Не говори того, о чем можешь пожалеть. Не влюбляйся в покойников.

- Я… - Дик краснеет, а потом решительно поднимает взгляд на Джона: - Да, я люблю тебя! И я хочу помочь… Прошу, не говори о смерти.

Джон грустно улыбается:

- Дик, ты хороший парень, и если бы я встретил тебя лет десять назад, до того, как встретил одного заносчивого невыносимого сфинкса, я обязательно бы в тебя влюбился. Мы бы долго болтали, обязательно стали бы лучшими друзьями, потом вдруг заподозрили, что наша дружба давно уже нечто большее и пришлось бы преодолевать кризис самоопределения. Потом мы бы обязательно поцеловались, и провели прекрасную ночь, возможно в каминной комнате императорского дворца. И танцевали бы на балу, и пили бы шампанское, встречая восход над Лассом, а потом предавались безудержному сексу где-нибудь на сеновале, - Джон горько усмехается. - Я бы познакомил тебя с родителями, а ты меня с бабушкой и дедушкой, мы бы поженились, усыновили бы пятерых малышей и всю жизнь прожили душа в душу, если б не погибли на этой дурацкой войне. Скорее всего, Дик, мы были бы счастливы до конца своих дней, - Джон с сожалением рассматривает обручальное кольцо на пальце от Шерлока. - Но все дело в том, что десять лет назад я все-таки встретил заносчивого невыносимого сфинкса, и моя судьба навек связалась с его, - Джон надолго замолкает, не замечая текущих по щекам слез, а потом неожиданно светло улыбается: - В тот день, когда меня нашли, он погиб. Его убил тот маньяк, когда он пытался меня спасти. Он все же спас, глупый, не понимая, что мне жить без него невозможно. Я не хочу никого расстраивать, и меньше всего тебя, мой добрый Дик, и родителей, и сестру, но и жить я не могу. Ты, пожалуйста, больше не пытайся меня вытянуть, меня здесь уже нет. Давай просто проведем последние дни до отъезда в мире и покое, а потом просто забудь про меня, ладно? – он наконец-то поднимает взгляд на Дика, и видит, как тот плачет. Джон заключает его в объятия и баюкает, как маленького ребенка. – Это жизнь, Дик, это просто дурацкая жизнь…

В тот вечер они пьют много ингарского и молчат. У Дика периодически намокают глаза, он поспешно отворачивается в сторону и украдкой вытирает слезы, чтобы не расстраивать Джона, а Джон благородно делает вид, что ничего не замечает. Между ними ничего не меняется. Дик все так же заботлив и благороден, а Джон доброжелателен и весел. Они проводят вместе еще три дня, последних три дня на Батрейне. Завтра делегация империи улетает домой. Накануне вечером Джон выпроваживает Дика из номера под предлогом необходимости упаковать багаж. На самом деле ему просто нужно побыть одному. Джон сидит в пижаме у окна, забравшись на подоконник с ногами, и смотрит в сгущающуюся темноту за окном. Не хочется ничего, и кровать так и остается неразобранной. Когда в дверь стучат, Джон думает, что это Дик. Он не собирается открывать и притворяется, будто не слышал, но настойчивый стук продолжается. Спрыгнув с подоконника, Джон шлепает босыми ногами к двери, а когда открывает ее, изображая на лице улыбку, обнаруживает того самого важного сфинкса, работодателя Шерлока, который оказался еще и его братом.

- Мистер Холмс… - улыбка не держится на лице, превращаясь в гримасу. – Зачем вы здесь?

- Вы должны проехать со мной, доктор Ватсон, - произносит сфинкс.

- Что за бред? – Джон отступает вглубь номера. – Я вам ничего не должен… - вот теперь в голосе сквозят подлинные недобрые чувства.

- Мне – нет, - соглашается сфинкс, - и, тем не менее, вынужден вас поторопить.

- Еще чего, - Джон скрещивает на груди руки, - никуда я с вами не поеду. Вы мне категорически не нравитесь!

- Вы мне тоже. Если не поедете добровольно, я буду вынужден применить силу, - предупреждает он.

- Какого черта… - возмущается Джон, но тут в номер, повинуясь знаку сфинкса, входят охранники, которые весьма небрежно заламывают ему руки за спину и выводят Джона, как есть, босиком и в пижаме.

Не церемонясь, они фактически волокут Джона вниз по лестнице, а потом на выход, и заталкивают в черный затонированный кар. Джон в другое время возмутился бы такому обращению и потребовал консула, но сейчас ему все равно, даже если его просто собираются вывезти за город и расстрелять. Джона крепко зажимают между двумя охранниками, напротив садится брат Шерлока, и кар взлетает вверх. Джону не хочется разговаривать с этим неприятным типом, собственно, им и не о чем разговаривать без Шерлока. Разве что Джон может поздравить его с бракосочетанием и передать привет инспектору Лестрейду, но вместо этого Джон рассеянно смотрит на проплывающий за окном ночной Хонор.