Последняя звезда

И Прокофий повторил приказ, в точности передав детали задания.

– Отлично! Ступай, выполняй – и спать!

– Слушаюсь, мой царь!

И разведчики Прокофия рысью устремились к войску, которое двигалось живой гигантской змеёй, огибая холм царя Александра.

– Вот так вот, дружище Кеос, теперь ты видишь, какие у нас дела! – резюмировал царь, – Но извини, ведь ты, кажется, хотел мне что-то сказать?

– Мне больше не нужно слов, Государь! – ответил Кеос, устыдившись своей минутной слабости, – Дозволь заняться своими прямыми обязанностями, – помогать Аминте исполнить твою волю!

– Вот эти слова я рад слышать, Кеос, вот это я рад слышать, – и Александр хитро и весело, с прищуром посмотрел на своего верного слугу, – ступай же! И помни: моя воля только в одном: чтобы моя милая Греция дышала полной грудью! А ведь ты тоже часть её, Кеос! Так дыши и наслаждайся тем, что мы делаем, это ведь – твоё дело, твоя добыча, твои заслуги! Я, царь, служу народу, а ты, народ, служишь мне! Вместе – мы сила! Ступай же и не теряй времени на слабость!

Кеос рванул с места в галоп, подымая пыль, по направлению к своим знамёнам. А Александр долго ещё стоял на холме, улыбаясь чему-то своему, глядя вслед всаднику. В лучах вечернего солнца сверкали его доспехи, и был он прекрасен, словно бог, сошедший с Олимпа на землю, сюда – на вершину холма – поглядеть на смертных.

И обернулся Кеос и увидел небесной красоты картину: золотой воин на блестящем вороном коне в лучах вечного солнца.

И долго потом Кеос не мог избавиться от вездесущего видения этого божества, которое преследовало его повсюду.

«Не трать время на слабость!» – заповедью звучало в его ушах.

И долго потом не мог заснуть Кеос в преддверии очередной страшной и великой битвы. А по лагерю как заклинание ползло слово «слоны», и опытные старые войны при этих словах становились суровыми и странно задумчивыми, а молодые – задиристыми и наигранно весёлыми.

И долго после этого во снах Кеосу являлся золотой воин на вороном коне, бесстрашно смотрящий с холма на своих врагов. И воин смотрел так же и на него, Кеоса. Смотрел с хитрецой и улыбался, повторяя: «Не трать время на слабость!»

И стыдно было Кеосу за свою трусость и слабость, и за желание сдаться. И вместо желания сдаться и вернуться в Грецию просыпался он с той поры только с одним желанием, сладким, как мёд, растекающимся по жилам, словно патока – умереть! Умереть не просто так, как умирают простые смертные, а умереть со славой, с великой славой, которая вовеки будет окружать имя Великого Александра!

* * *

Великий Александр! Филби наконец-то смог соображать. Ничего себе, сон! В таких деталях и со столькими подробностями, уж больше похоже на воспоминание, чем на сон. Но ведь он, Тодд Филби, капитан глубинной разведки. Это не его воспоминания! Черт знает что происходит, может, крэглинги применили какое-нибудь психотронное оружие, раз его теперь так не по-детски разносит…

– Филби, Вы в порядке? – голос Лидии Харламовой напомнил Филби о том, где он сейчас находится. Он сидел в релаксационном кресле, вокруг были горы.

– Вполне!

– Вспомнили сон?

– Да, черт побери, действительно, вспомнил! Он снится мне достаточно часто, вот только почему-то я помню только чёрную воронку, а про Александра Македонского не помню совсем. А это оказывается, и не мой сон… Ну, то есть, сон-то мой, но смысл в том, что мне снится, что я греческий воин, которому снится эта черная воронка… Лида, что-то я совсем запутался!

– Вы всё верно изложили. Всё достаточно просто: наверняка Вы вытесняете что-то из собственного сознания, в результате чего оно уходит в бессознательное и реализуется во снах.

– Пожалуй, Вы правы. Знаете, а ведь это странно, – Филби вдруг увидел нечто интересное, – Я ведь очень люблю военные игры, особенно с историческим подтекстом. Мы с Вязиным очень любим «шпильнуть» во что-нибудь эдакое. И уж конечно, армейская классика – вооружение и тактика Александра Македонского в играх, конечно, используется.

– Вот видите, Тодд, ещё одна область вытеснения бессознательного: в игры! Вы отыгрываете свои страхи, свои фобии. Часть из них сидит глубже, через игры не реализуется, вот и мешает Вам спать. А поскольку, это вытесненное, эти сны Вы потом не помните.

– И что же мне теперь мне делать? – Спросил Филби.

– В первую очередь, Тодд, Вам нужно перестать бегать от себя. Начните осознавать и анализировать те вещи, которые Вы от себя скрываете.

– Но как я узнаю о них, если я их скрываю.

– Ну вот, один пример мы Вам с Кораблём показали. Остальное тоже в ваших руках: начните наблюдать за собой.

Филби задумался.

– Занете, Лида, пожалуй, есть ещё кое что, что я в последнее время скрываю от себя. Я частенько ловлю себя на мысли о том, как я ненавижу войну.

– Заметьте, это Вы сами сказали, я Вам не подсказывала.

– Верно. И что, теперь, когда я это осознал, сны оставят меня в покое? – Филби с надеждой посмотрел на доктора.

– Может быть, в любом случае, нам нужно пока продолжить наши сеансы.

– Продолжить… сеансы?! Так мы что же, не всё выяснили?