Последняя звезда

Через минуту на поляну, где они только что стояли, вылетел разъезд персов. Человек сто, не меньше. Разъезд остановился. Некоторые конники спешились, некоторые продолжали сидеть в седле. Те, что спешились, поспешили отлить. Один перс подошёл настолько близко к кустам, что, отливая, чуть было не замочил голову Кеоса. Сын Радия лежал, стиснув зубы, боясь дышать, свободной рукой поглаживая коня, молясь всем конским богам только об одном: чтобы это в сущности хорошее, но глупое животное не вздумало прогуляться. Но толи конь был слишком усталым, толи перс слишком беспечным, однако на сей раз всё обошлось. Облегчившись, перс пошёл обратно к своим.

– Хорошо, что их много, – шепнул Амариллис. – Сразу затоптали все наши следы.

А тем временем конники дождались дозорных, они вернулись с того направления, откуда только что приехали Кеос и Леонид.

– И как только мы с ними не столкнулись? – шепнул Кеос.

– Проклятье! – выругался Леонид.

Дозорные что-то доложили персидскому сотнику, тот кивнул, и махнул рукой. Тотчас новые дозорные полетели вперёд, а вернувшиеся заняли место в строю. Сотник махнул рукой, и персы двинулись дальше, несколько отклоняясь на север от направления, по которому шли греческие конные разведчики.

Как только хвост колонны скрылся из виду, все четверо греков, не сговариваясь, как по команде вскочили на коней и галопом бросились на запад, где ждал их авангард греческого войска. Снимать тряпьё с копыт не было времени, поэтому шли почти бесшумно, лишь оружие изредка позвякивало.

Когда Леонид вылетел на Флегонта, чуть не выбив его из седла, на лице у него не было ни капли веселья, и ему явно было не до баб. Выслушав доклад, Флегонт немедленно отправил гонцов к царю.

Войско Дария в трёх часах пути! Долгожданная битва была близка, как никогда.

XI

Последние события обсуждаются теперь уже не только в узких кругах научного сообщества, но затрагивают буквально каждого гражданина, кто хотя бы немного думает о своём будущем.

Что же дальше?! Ответ на этот вопрос волнует теперь всех, начиная от малышей, которые спрашивают «Мама, а правда, что наше Солнце погаснет?», и, заканчивая самим Президентом, который при подавлении бунта Зерлианцев потерял свои лучшие гвардейские полки⁵².

Где же выход, и кто же может знать путь к спасению? Возможно, наука, которою, кстати, многие считают виновником нынешнего кризиса, сделает попытку реабилитироваться? Может быть, наука с высоты своего авторитета и опыта, насчитывающего миллионы лет, знает ответы на вопросы? Может ли она повести человечество к новой форме существования?

Очень скоро мы с Вами это узнаем. Наш корреспондент внимательно следит за ходом глобальных исследований, проводящихся сейчас в Института пространства-времени. Его репортажи вы сможете каждодневно видеть на нашем канале в 17.00 по Серединному времени.

Из выпуска новостей «Вестника Республики.

Тодд застал Евгения Вязина лежащим на кровати с отсутствующим взглядом. Сразу было видно, что он играет. Импланты⁵³ позволяли человеку, да, в принципе, любому Разумному погружаться в виртуальные миры одним мысленным приказом, – как по мановению волшебной палочки. Благо в играх недостатка не было. Евгений явно бродил сейчас где-то в волшебных мирах, в одной из своих любимых игр, спасал принцесс, убивал драконов, разрушал замки…

– Опять принцессу тискаешь? – издевательски поинтересовался Тодд. Он зашёл без стука, формы на нём не было, а значит – он зашёл как друг, а не как командир. За долгие годы, проведённые в космосе, люди сумели приспособиться к постоянным чередованиям службы и работы. Давно известно, что смешивать службу и дружбу вредно, а вот приходилось. И люди научилась быстро переключаться из состояния отдыха и досуга – в служебное и боевое состояние, а равно – и в обратном направлении. Для этого существовал условный язык одежды, жестов и мимики, который безошибочно позволял определить, в каком качестве предстаёт перед тобой знакомый человек, – в качестве начальника, коллеги или товарища на отдыхе. Притом, что в жизни он мог быть всеми тремя одновременно. В тесных кораблях, на заре космической эры, когда человек столетиями вынужден был находиться в компании одних и тех же людей, сплавлялся новый тип «психически устойчивого индивида». Правда, далась такая устойчивость не бесплатно, а ценой потери изрядной доли душевной чувствительности, но кто об этом сейчас помнит?!

– А, это ты, Тодди, за-а-хо-о-ди, – медленно, словно нараспев произнёс Вязин, не меняя фокусировки глаз. Он по-прежнему частью сознания оставался в игре.

– Хорош лежать, Евгений! Я собираюсь пропустить пару стаканчиков, и мне позарез нужно твоё общество!

– Да-да, сейчас, только сохраню уровень, – глаза Евгения ненадолго задвигались, а потом опять разфокусировались. – Ты как поживаешь-то? – совершенно невпопад спросил он.