Последние часы в Париже

Она провела их в гостиную. Шеренга из трех дочерей с любопытством разглядывала их, и казалось, что они окружены какой-то непроницаемой стеной, но все-таки улыбались. Себастьян видел дочерей Джонсов разве что издалека и чувствовал себя неловко в их присутствии, как будто раньше они существовали только в его воображении. Он огляделся вокруг, думая о том, насколько здесь все по-другому, не как в немецком доме. Буфет заставлен семейными фотографиями в рамках и маленькими фарфоровыми безделушками, а со стен свисали ленты, унизанные рождественскими открытками. Не было никакой рождественской елки, только две свечи на каминной полке рядом с веточкой остролиста. Через всю комнату от камина до карниза тянулась пестрая бумажная гирлянда. Это выглядело по-детски и в то же время уютно, пробуждая в Себастьяне тоску по семье, по дому и болезненную грусть по Элиз.

– Присаживайтесь. – Мистер Джонс откупорил бутылку, а Ганс и Себастьян устроились на диване. – Счастливого Рождества. – Он вручил всем по бокалу вина.

– Счастливого Рождества. – Они подняли бокалы, и Себастьян заметил, что взгляд Ганса прикован к старшей дочери. Ему хотелось подтолкнуть друга локтем, сказать, чтобы не пялился так уж откровенно.

– Извините, мне нужно пойти проверить, как там с ужином. – Миссис Джонс вышла из комнаты.

Атмосфера сгустилась от недосказанности. Но потом они поговорили о погоде и кормежке в лагере. Из кухни доносились запахи готовящейся еды, не очень аппетитные, какие-то резкие и кисловатые, как подогретый уксус.

Мистер Джонс обратился к своим гостям:

– Надо было завести несколько индеек для фермы. Но в этом году их было не достать ни за любовь, ни за деньги!

– Все в порядке. – Себастьяну стало жаль его. – Для нас большая честь быть здесь.

Когда миссис Джонс позвала их в столовую, мистер Джонс занял место во главе стола и рассадил остальных.

Миссис Джонс принесла извинения:

– Сожалею, что не могу устроить вам настоящий рождественский ужин. Но все по карточкам. Я смогла достать только рубец.

– Это замечательно. – Ганс широко улыбнулся. – Выглядит восхитительно.

– Мы хотели угостить вас домашней едой, прежде чем вы уедете. – Мистер Джонс принялся за рубец. – Думаю, ждать вам осталось недолго.

Мистер Джонс был неправ. Наступило и прошло еще одно Рождество, прежде чем Себастьян наконец-то сжал в руках документы об освобождении с единственной мыслью в голове – разыскать Элиз. Со слезами на глазах он обнял Ганса. Но Ганс побледнел и притих. Себастьян прижался лбом ко лбу Ганса.

– Ганс, все кончено! Все кончено. Мы едем домой!

– Домой? – Он посмотрел на Себастьяна влажными глазами. – Это-то я и боюсь.

– Да ладно. Тебе же не терпелось вернуться в Мюнхен.

Ганс отстранился, вытирая глаза.

– Я боюсь того, что там найду. – Он глубоко вздохнул. – А ты что решил?

– Я не вернусь в Дрезден. – Все знали, что Дрезден был стерт с лица земли, но Себастьян не собирался возвращаться туда отнюдь не из-за этого. – Мне нужно попасть во Францию. Ладно, давай выбираться отсюда. – Они быстро зашагали обратно к своему бараку. Себастьян думал лишь о том, как бы поскорее собрать вещи и отправиться в путь.

– Пойдем хотя бы выпьем! – взмолился Ганс, наблюдая, как Себастьян кидает свои скудные пожитки в вещевой мешок. – Должны же мы отпраздновать. Ты не можешь уйти, как вор в ночи.

Себастьян прервался на минутку.

– Хорошо, только по одной.

Ганс обнял его, и они вместе отправились в паб. Когда они добрались туда, там уже было многолюдно и шумно, и мистер Джонс восседал на табурете у стойки. Он встал, чтобы поприветствовать их, и тепло пожал им руки.

– Что будете пить, парни? – Не дожидаясь ответа, мистер Джонс заказал всем по пинте пива. Когда перед ними выстроились кружки с шапками пены, мистер Джонс провозгласил тост:

– За маловероятную дружбу.

– За вас и вашу прекрасную страну. – Себастьян поднял свою пинту.

– Да. Чертовски здорово, что мы не дали вам, фрицам, прибрать ее к рукам!

Они рассмеялись вместе, без всякой неловкости, в традициях британского юмора, который полюбился Себастьяну. Так же дружно они опрокинули свои пинты.

– Молодцы, ребята. – Мистер Джонс повернулся, чтобы заказать еще выпивки.

После пятой пинты фермер обнял Себастьяна за шею.

– Ты хороший парень. Почему бы тебе не остаться здесь?

– Что?

– Я бы положил тебе приличную зарплату.

– Это очень любезно с вашей стороны, сэр.

– Когда мне попадается хороший работник, я стараюсь держаться за него. Не у всех хватает выносливости для работы на ферме. Но ты отлично справляешься. Что скажешь?

– Вы были очень добры к нам. – Себастьян сделал большой глоток пива. – Но есть кое-что, что я должен сделать. Мне нужно кое-кого найти.

– Кое-кого?

– Я обещал, что найду ее. – Должно быть, пиво заставило его открыться и заговорить о сокровенном.

– Обещания влюбленных. – Мистер Джонс чокнулся с ним кружкой. – Нет ничего слаще. Удачи тебе, парень. Но если что-то не сложится, ты ведь знаешь, где нас найти, а?

Глава 61

Франция, январь 1948 года

Себастьян