Последние дни Амвелеха (СИ)

— Ты молода и полна амбиций, дорогая, это похвально. Возможно, тебе кажется, что на твоем пути слишком много препятствий, но ты сама выбрала его.

— Да, госпожа.

— Для Совета важно благополучие большинства, а не единиц. Большинство женщин предпочитает более спокойный досуг и покровительство мужчин. Мы слабы, дорогая, признай это, особенно сейчас, когда утратили свое видовое предназначение, свою уникальную способность давать жизнь другим. Женщины Амвелеха потеряли себя, они нуждаются в новых ориентирах и мудром руководстве. Или ты думаешь, что лучше взвалить на них эту тяжкую ношу самоопределения и бесплодных поисков?

Руфь именно так и думала, но промолчала.

— Таким, как ты, кто желает доказать себе и миру, что женщина ни в чем не уступает мужчине, мы не чиним препятствий, наоборот, помогаем по мере сил. Как твоя мать помогла тебе. Но в коренных изменениях нет никакой необходимости. Это только навредит. Пусть женщина утратила способность рожать, но из-за этого она не стала сильнее, наоборот, она нуждается в утешении и опоре. Сейчас, когда мир движется к Хаосу, и люди утратили связь с Господином, нам следует крепче держаться традиций. Ты не согласна?

— Вы правы, госпожа.

Руфи наскучил этот разговор, ловко обходящий все настоящие проблемы, но архонт Эстер, увлекшись, еще долго увещевала молодое поколение в её лице о необходимости следования традициям и древним законам. Она слушала только себя, поэтому Руфи не составляло труда поддакивать во время пауз, не вникая в суть. То, что говорила жрица, она слышала уже тысячу раз.

— Наоми воспитала хорошую дочь, — сказала Эстер, прежде чем скрыться в зале Агоры.

Когда она ушла, Руфь с облегчением выдохнула. Она справилась, приняла все пощечины и плевки с благодарностью.

Как того требовал устав, Руфь, стратег вирт-гоплитов, встала у стены напротив дверей, ведущих на Агору, опустив руки по швам и расставив ноги. Помимо нее в коридоре было еще пятеро вирт-полицейских ниже её рангом, то есть в её подчинении. Это также означало, что Террах в случае необходимости будет обращаться непосредственно к ней. Руфь это устраивало. Каждого из подчиненных она хорошо знала, но избегала смотреть на них.

Двери в зал собраний были окружены большими черными блоками из того же материала, что и линотаракс, а сверху кружила голографическая пирамида с усеченной вершиной. Вирт-двойник коридора, который Руфь обозревала при помощи шлема, был едва ли не самым важным местом в Сети, после полумифического Театра и представлял собой сетевой шлюз, соединяющий Генеральную Сеть с Внутренней Сетью, в которую, как и на физическую Агору не было доступа никому, кроме старейшин и Терраха, эгемона вирт-гоплитов. Перед дверьми вспыхнуло несколько новых слоев защиты, сигнализирующих, что собрание Совета Семи началось.

Руфь подобралась и сконцентрировалась.

— Полное погружение в Сеть. Те, кого мы ожидаем, прибудут оттуда, — приказала она, чуть охрипшим голосом. — Я сама буду следить за реалом.

— Принято.

Фигуры вирт-гоплитов заметно расслабились. Руфь переключилась в Сеть: в виртуальном двойнике коридора присутствовали те же пятеро с номерами доступа над шлемами, плюс паукообразные ИИ, запустившие свои лапки в стены и пол коридора. Они передавали информацию в командный пункт или, если нужно, любому дулосу в Реальном городе.

Вирт-гоплиты не носили с собой персонального оружия. Теоретически оно значилось за каждым офицером, но в действительности в нем не было необходимости. Общественное сознание, сформированное усилиями жреческого сословия, не допускало насилие руками людей, даже служащих в полиции, поэтому этот «грех» ложился на полицейских дронов. До того как вирт-террористы стали использовать особые способы шифрования сигнала и отказались от использования дулосов с чипом Системы, работа полицейского в Сети напоминала работу передатчика: отследить номер доступа преступника, переправить информацию в командный пункт и отдать соответствующий приказ ближайшему к цели дулосу. Довольно часто для ареста вирт-гоплиты использовали фамильных дулосов нарушителей, которые в современных условиях бездетности были для своих владельцев много большим, чем просто работниками.