Последние дни обороны Севастополя. Июнь – июль 1942 г.

К вечеру 30 июня все исправные самолеты СОРа – шесть Як-1, семь Ил-2, один И-15-бис, два И-153, один ЛаГГ-3 – перелетели с Херсонесского аэродрома в Анапу. Учитывая острую нехватку зенитной артиллерии и боезапаса к ней, Севастополь остался без прикрытия с воздуха.

Противник указывает, что 30-го числа в результате боевых действий были захвачены 4875 пленных, 58 пушек, 1 танк, 42 пулемета, 56 минометов, 11 противотанковых пушек, 12 зенитных орудий[395].

Глава 5 «Эвакуация» (1–2 июля 1942 года)

30 июня. «эвакуация» командования СОР и ЧФ

Отвод частей на мыс Херсонес решал только одну задачу – эвакуацию командования. Отход на голый мыс, где отсуствовали источники воды и естественные укрытия, обрекал остатки армии на гибель. Ни состояние причалов, ни состояние Черноморского флота на данном этапе уже не обеспечивали эвакуацию даже половины оставшихся сил. Причем большая часть оставшегося личного состава Приморской армии и ЧФ к боевым частям не относились. Решать задачу нужно было раньше, вывозя хотя бы раненых, небоевые части, инфраструктуру армии.

В том случае, если бы части отошли не на мыс Херсонес, а в город, срок сопротивления и немецкие потери были бы выше. В этом случае противнику целесообразнее было бы начать осаду городских развалин. Но произошло то, что произошло.

В ночь с 30 июня на 1 июля был совершен последний вылет Московской авиагруппы особого назначения (МАГОН) в Севастополь. Вылетело 15 ПС-84, из которых 2 самолета вернулись назад «вследствии ненахождения цели», еще 1 «не обнаружил цели ввиду отсутствия к моменту его прилета световых сигналов на цели». Остальные 12 самолетов ПС-84 совершили посадку на аэродроме «Херсонесский маяк». Они доставили в Севастополь одного пассажира и 25 435 кг груза: 23 714 кг снарядов и 1721 кг продовольствия (822 кг сухарей, 500 кг «фрикадонов» (так в документе. – Авт.), 200 кг сала-шпига, 199 кг шоколада). В Севастополь были доставлены 50 снарядов к 152-мм гаубицам образца 1909/30 годов, 74 снаряда 122-мм образца 1931 года, 90 снарядов 122-мм образца 1910/30 годов, 34 снарядов 107-мм образца 1910/30 годов, 208 снарядов 85-мм образца 1938 года, 30 снарядов 76-мм образца 1927 года, 150 снарядов образца 1902/30 годов, 156 снарядов 76-мм образца 1931 года.

Доставка большей части боезапаса была уже совершенно бессмысленной. К примеру, все 107-мм пушки Богдановского полка еще за несколько дней до этого были выведены из строя, все четыре 122-мм пушки А19 еще 22-го числа были захвачены противником, 76-мм боезапас до последнего дня оставался в избытке на бывшей батарее № 24 (район современного парка Победы), отсутствовали исправные зенитки 1931 года, но информацию об этом на Большую землю никто из тыловиков не передал.

Около 1 часа ночи началась эвакуация командования. Списки готовились заранее, еще до получения разрешения. Предполагалась эвакуация от командира полка и выше, а также вывоз ответственных и партийных работников. Но фактически в числе эвакуированных оказалось только два командира полка. Все партийные работники (кроме верхушки) остались в Севастополе. Нарушая основной принцип эвакуации, старшие командиры убыли первыми. В первоочередном списке, по архивным данным, значилось от ЧФ – 77 человек, от Приморской армии – 78 человек.

Для этой операции предусматривалось несколько вариантов. 29 июня 1942 года по приказанию командования СОРа один из транспортных самолетов ПС-84 («Дуглас») из МАГОН после выгрузки был поставлен в отдельный капонир под охрану бойцов группы особого назначения Черноморского флота (группа 017). Кроме того, в районе Камышовой бухты на грунте находились две подводные лодки Л-25 и Щ-209, пришедшие 29 июня с грузом боезапаса. В резерв также были взяты два сторожевых катера 1-го дивизиона строжевых катеров СКА № 021 и СКА № 0101, которые находились на временной стоянке в бухте Камышовой.