Последние дни. Том 1

– Скотт случайно выстрелил себе в ногу из подводного ружья в семьдесят пятом году, – сказала Диана. Она переминалась с ноги на ногу, как будто сама ощущала боль. – Я помню это.

– Итак, – сказал Мавранос, – появились, значит, у вас какие-то… соображения насчет того, каким образом вы намерены вернуть короля к жизни, так?

– Да, – ответила Пламтри. – А потом мне сказали, что Кут Хуми Парганас, вероятно, тоже мог бы это сделать. Я отправилась искать его; решила, что он, по крайней мере, способен как-то мне помочь. Видите ли, я не знаю точно, как за это взяться.

– Но как же вы планировали это сделать? – с вымученным терпением спросил Мавранос. – Хотя бы примерно?

– Где тело? – вопросом на вопрос отозвалась Пламтри.

– Вам для этих штучек нужно тело?

Она поежилась:

– Надеюсь, что да. Но полагаю, что необязательно.

– Только попробуйте хотя бы к пятке его потянуться, – предупредил Мавранос, – и я сразу же вас пристрелю, вы уж не сомневайтесь. – Он ткнул в сторону кухни стволом револьвера; Кокрен решил, что это, самое меньшее, 38-й калибр и оружие, похоже, полностью заряжено (можно было разглядеть в гнездах барабана четыре вдавленные головки разрывных пуль).

– Сейчас мы прогуляемся в соседнюю комнату, – продолжил Мавранос.

Кокрен вслед за Пламтри поднялся с пола и отправился в залитую люминесцентным светом кухню.

Там на обеденном столе лежало облаченное в белую мантию тело крепко сложенного темнобородого мужчины. Из его горла сквозь бороду торчал трехдюймовый металлический стержень.

– Черт возьми! – воскликнул Кокрен. – Это он, что ли, тот самый мертвец? – Во рту у него пересохло, и сердце вдруг отчаянно заколотилось. Забыв об угрозе Мавраноса, он шагнул вперед и прикоснулся к обнаженному предплечью покойника – плоть оказалась невероятно холодной, холодной, как лед, и он поспешно шагнул назад. – Разве можно держать в доме покойника? Вы хоть в полицию позвонили? Иисусе! Да вы все…

Анжелика шагнула к нему, положила руки на плечи и с силой нажала вниз. Его колени подогнулись, и он рухнул на стул, который успела подсунуть Диана.

– Он мертв, – ровным голосом сказала Анжелика. – Но при этом у него не наблюдается ни livor mortis, трупных пятен, возникающих из-за оттока крови в нижние области тела, ни каких бы то ни было признаков разложения. Это может свидетельствовать о том, что ваша девушка способна что-то сделать. А теперь глубокий вдох, выдохните… Выпить хотите?

– Нет! А, какого черта… Да!

Кокрен услышал, как за спиной звякнуло стекло, и Диана вложила ему в трясущуюся руку стакан с янтарной жидкостью. Это оказалось бренди.

– Что-то сделать? – чуть слышно повторил он, после того как влил в горло большую часть содержимого стакана и расплескал остаток на грудь. – Единственное, что тут можно сделать, это позвонить… коронеру. А все эти сверхъестественные штучки… они, может быть, и забавны, но ведь это же чушь, и вы…

– Все это сверхъестественно, – громко сказал Пит Салливан, перебивая его. – Начиная с нетленного тела и кончая телевизором в соседней комнате. И все это совершенно реально, верите вы или нет.

Пит устало улыбнулся и продолжил, понизив голос:

– Что там далеко ходить. У нас тут есть веревочка, которую Анжелике дал в Мексике один старик, – ее невозможно разрезать. Самый обычный хлопчатобумажный шнурок, который ничего не стоит разрезать, или пережечь спичкой, или, если поднатужиться, просто руками разорвать, если получится! Но почему-то всякий раз, когда собираешься это сделать, что-нибудь тебе мешает – то телефон зазвонит, то сам порежешься ножницами, да так, что нужно искать аптечку, то кот примется драть важнейшие бумаги, или ты сам случайно уронишь веревку за диван. Не сомневаюсь, что, если сделать над собой усилие и все же перейти к делу, тебя хватит удар или сердечный приступ или в тебя попадет пуля от случайного выстрела за окном, а веревка очутится где-то на полу – все такая же целая. – Он мотнул головой. – Все это не имеет никакого логического объяснения, но, как бы там ни было, происходит. Уверяю вас, если вы будете требовать от мира, чтобы он был логичным во всех своих проявлениях, вы, в конце концов, окончательно и бесповоротно сойдете с ума.

– Дайте мне эту проклятущую веревку, – громко потребовал Кокрен. – Я ее, суку, искрошу по волоконцам!

Анжелика отступила на шаг и скрестила руки на груди.

– Она потерялась.

Кокрен на мгновение утратил дар речи, но потом позволил себе расслабиться, ссутулил вздернутые плечи и с силой потер лицо обеими ладонями.

– Ну, да, наверно, он и в самом деле король. Но королем чего именно он… был?

– Прежде всего земли, – ответил Кути, тоже вошедший в кухню, – американского Запада. Если у него все благополучно, то и земля процветает; сейчас он мертв, и стоит зима, и необычайно участились землетрясения. Бог знает, какой окажется весна, и случится ли она вообще.

Кокрен поднял голову и всмотрелся в сильное бородатое лицо. Оно было очень бледным; глаза были закрыты, но Кокрен смог уловить юмор и суровость в морщинках вокруг глаз и на щеках.