Последние истории

Майк ее удивил. Достал из пластиковой коробки белую скатерть, разложил на песке и теперь расставлял белые фарфоровые чашки. Она изумленно смотрела на хозяина.

– Пикник, – весело объявил Майк – Я устроил вам пикник.

Появились термос и шоколадные пирожные. Шоколад моментально начал таять, стекая на дно тарелки.

Довольная, она опустилась на колени перед скатертью. Улыбнулась, увидев, как Майк наливает в чашки чай из термоса.

– Смешно, – сказала она. – Зачем тебе это? Шоколадные пирожные, пикник?

– Сахару? – спросил тот с улыбкой и открыл коробочку с рафинадом.

– Я пью без сахара.

Мальчик подсел к ним и длинными худыми пальцами осторожно отклеил от тарелки пирожное. На спине у него уже белели кристаллики соли.

– Я подумал, что вам, наверное, скучно. Остальные гости не слишком расположены к общению.

– Нет. Это очень мило, Майк, но мы не нуждаемся в компании.

– А черепахи где? Появятся? – спросил сын. Он не знал, что делать с вымазанными шоколадом ладонями. Майк подал ему бумажную салфетку.

– Если повезет, сейчас мы их увидим. Они огромные. – Майк широко развел руками.

– Такие большие? Не верю. Таких черепах не бывает.

– Сам убедишься.

Мальчик отошел на несколько шагов – его внимание внезапно привлекла большая симметричная раковина. Она напоминала зиккурат.

– Я все думаю, чем ты здесь занимаешься. Путешествуешь по свету?

– Кости грею, – рассмеялась она и тут же добавила: – Работаю; такая у меня работа. Делать путеводители для яппи. Я и о тебе напишу. И о твоем пикнике, и об этих пирожных. А ты здесь постоянно живешь? – сменила она тему.

Майк сказал, что на материке у него жена и дети, в несезон они живут вместе, а сейчас ему надо заработать на весь год.

Она допила чай и встала. Решила обойти остров вокруг. Ноги по щиколотку утопали в горячем песке. Она шла по полосе прибоя, так что волны сразу размывали следы. Обернувшись, увидела маленькие фигурки Майка и сына – они склонились над выступавшим в море, облепленным устрицами скалистым утесом. Ветер доносил обрывки слов.

С противоположной стороны остров уже не казался таким гостеприимным. Кусты спускались к самой воде; пришлось через них продираться. Корни деревьев обросли крошечными ракушками, среди которых кишели какие-то юркие существа. Остров с отелем скрылся из виду – теперь перед ней простиралось только гладкое море, подернутое от зноя легким маревом, не синее и не лазурное – молочно-серое, неинтересное. Монотонный, ритмичный грохот. Резкое, слепящее солнце. Затылком и спиной женщина чувствовала его булавочные уколы и вспомнила про крем – намазала ли она сына? Да и самой не мешало бы. Втирая после купания ароматное молочко, она пальцами чувствовала под кожей собственные кости и сухую, шершавую от солнца кожу. Она ускорила шаги, почти бежала. К счастью, остров был меньше, чем казался. В следующее мгновение на скалах выросли две маленькие фигурки, и она решила не идти по пляжу, а срезать наискосок. На секунду нырнула в ненадежную тень кустов, а потом заметила черепаху.

Черепаха и правда была огромной, напоминала холмик, груду камней. Майк с мальчиком не могли ее видеть – мешала тень за скалой. Взволнованная, она подошла поближе и поняла, что это только панцирь. Внутри висели на костях остатки мяса, облепленные мухами, шевелившиеся от червей, серые, заскорузлые. Обглоданный череп лежал рядом, высохшее сухожилие еще удерживало вместе приоткрытые челюсти. В нос ударил смрад падали. Она вскрикнула и зажала рукой рот. Майк и мальчик подбежали, встревоженные. Она схватила сына за плечи и развернула лицом к морю. Лучше бы он этого не видел. Но опоздала. Должно быть, слишком сильно прижала голову мальчика к груди, потому что тот вырвался и побежал обратно.

– Все в порядке, – сказал Майк. – Идите на наше место. Это всего лишь мертвая черепаха. Ничего страшного.

Он принялся засыпать песком труп животного. В воздух поднялась туча мух.

Мать догнала мальчика и взяла за руку.

– Почему она была мертвая? Что с ней случилось? Она заболела? – спрашивал сын взволнованно.

– Может, от старости умерла.

– Жалко. Вот бы увидеть такую черепаху живой. А знаешь, Майк ел устриц прямо со скалы.

– А ты? Ел?

– Я – нет. Гадость. Фи, – скривился он.

Мать отпустила его вперед.

Майк вернулся, смущенный. Вынул из коробки рацию и что-то проговорил на языке ныряльщиков.

– Сейчас за нами приедут, – сказал он.

Они молча сидели и глядели на остров с отелем Майка. Женщина вдруг затосковала по их примитивному пустому бунгало.

– Прости, но это всего лишь мертвая черепаха.

– Да ладно, ничего ведь не случилось.

– Это всего лишь мертвая черепаха, – спустя мгновение повторил за Майком мальчик, прятавший в плавки самые красивые раковины.

Море состоит из слоев – нежных, эфемерных, незримых. Их можно ощутить только телом, всей кожей. Проникая между ними, испытываешь облегчение, словно возвращаешься в давно утраченный дом, полузабытое общее тело, большое и знакомое. Зеленовато-синий цвет воды – компресс на исколотые солнцем глаза. К поверхности поднимаются откуда-то мелкие пузырьки, словно материализовавшиеся признаки радости.