Последние каникулы, Шаровая молния

И через час, трижды вспотев и порезав палец лопнувшим шприцем, Вадик выполнил всю намеченную программу. Оставалось теперь сидеть и ждать эффекта. Для отчета и Марь-Андревны, ушедшей в амбулаторию, а еще больше из удовольствия (будто он ведет "историю болезни") он все записал на листочке бумаги. Дописав, перечитал и засомневался в дозе одного препарата. Стал рыться в справочнике и не сразу уловил клокотание, появившееся в груди у старухи... "Подействовало! - обрадовался он.- Ну, конечно! Так и должно было!.. Правду отец сказал: эта пропись мертвого подымет..."

- Слышите меня? - наклонившись к старухе, спросил он.- Что у вас болит? Я врач, врач! - втолковывал он.- Помогу вам.- А старуха, он чувствовал, как на ощупь, пробиралась к его голосу, свету, звукам жизни из своего забытья.- Вам попить надо. Хотите молочка? Я сейчас!..

Он огляделся, не увидел подходящей посуды и выбежал на улицу. Через две избы красовался дом Глазовых, единственных в деревне, державших корову.

На стук в дверь и отчаянный лай собачонки в окно высунулась родоначальница Глазовых. Она опять была в красной кофте. Неприветливо посмотрела на Вадика. Между ними был конфликт из-за несостоявшейся аферы с больничным листом. Как-то в понедельник в одиннадцатом часу утра Глазова степенно пришла за Вадиком: "Сын захворал". А на пышной высоком кровати Вадик увидел непротрезвевшего мужика с явно выдуманными жалобами на боли в животе. Вадик тогда высказался от души, да так от души, что горбунья, секретарша директора, квартирующая у Глазовых и почему-то оказавшаяся в этот рабочий час дома, высунулась посмотреть, кто так по хозяйски шумит.)

- Здравствуйте! Не разживусь у вас литром молока? Соседке вашей.

Глазова неторопливо и неодобрительно оглядела Вадика с ног до головы, пожевала губами. Потом смилостивилась:

- Вынесу.- Она скрылась в доме, а затем прямо из окна подала Вадику холодную кринку с обвязанным марлей верхом.

- Сегодняшнее? Кипяченое?

- Ишь чего! Жива Ведьма-то? Не прибрал ее Господь? '

- Поживет еще. Я деньги вечером занесу.

- Сочтемся! - отозвалась Глазова.

...- Ну вот и молочко! - бодро влетел в горницу Вадик.- Сейчас попьем!..- Он всматривался в лицо старухи, заметил, что она перевела взгляд на кринку.- Вам надо попить молочка. Сразу сил прибавится! Вот только с посудой у вас...- На столе стоял подобранный с пола стакан. Вадик ополоснул его молоком.- Ну, глотайте, глотайте.- Он приставлял стакан к губам старухи, а они не разжимались. Вадик даже чувствовал сопротивление, и молоко пролилось на одеяло, подушку, намочило рубашку.- Ну, в чем дело? Не хотите молока? Воды? Сейчас!..- Он помнил, что в сенях стояло ведро, и уже затворил за собой дверь, когда услышал движение в горнице, потом шум падения и вбежал туда: старуха лежала на полу и корчилась в судорогах, будто пыталась ползти к комоду, притулившемуся в темном углу.

- Сейчас, сейчас!.. Ах ты, господи! - Вадик, кряхтя, поднял старуху, уложил на кровать, схватился за шприц, приготовленный на этот случай, и ввел лекарство. Судороги не повторялись, через полчаса полуопущенные веки поднялась, и Вадик, низко нагнувшийся, чтобы заглянуть в зрачки, отпрянул - с такой, показалось, ненавистью смотрела на него старуха. Отвернувшись, нащупал пульс, частый, быстрый: "Пронесло?"

- Вы меня слышите? - спросил он.- Говорить можете? - Старуха закрыла глаза и как будто уснула.- Ничего, ничего, все пройдет! - "Сейчас отек снимется и все будет нормально,- рассчитал он.- Врешь, не умрешь. Не позволю. Не хочу".

Прошел час. Старуха не то спала, не то была в забытьи. Вадик сидел у окна, курил, выдувая дым на улицу, прислушивался к воплям петухов, далеким голосам у магазина. Потом донесся упругий гул, и у дома взвизгнул тормозами "рафик". Из него, отдуваясь, вышли Светлана Филипповна и Марь-Андревна.

- А я уж не надеялась в живых ее застать. Молодцом, Вадим Владимирович! Как это вы! И лекарства какие!.. Прямо стационар! - Она вертела в руках листочек, написанный Вадиком.- Что ж нам теперь делать с ней? Она ведь нетранспортабельная! Да и не возьмут ее в больнице... Я, конечно, позвоню туда, но до завтра и думать нечего, что возьмут!.. В сознании,- обратив внимание Вадика и Марь-Андревны на движение старухи, сказала Светлана Филипповна.- Слышите нас? - крикнула она. И не дождалась ответа.- Маша, подежурь тут.

- А кто за меня мои дела сделает? - возмутилась Марь-Андревна.- В Василькове диспансеризация!.. Отчет везти в город надо!..

- Да, отчет,- согласилась Светлана Филипповна,- Ну, найди старушку сидеть здесь, а доктор рядом, заглянет. Заглянете, Вадим Владимирович?

- Не пойдет сюда никто! - уверенно возразила Марь-Андревна.- Боятся: она же всех нас прокляла, никого не пропустила! Всем беды нагадала! И хоть бы врала, а то как... Ведьма она и есть ведьма! - Марь-Андревна покосилась на старуху.- Вон, вся деревня затихла - ждут не дождутся, когда помрет: помрет - все ее проклятия силу потеряют.