Последние каникулы, Шаровая молния

- Хорошо,- посерьезнев, пообещал Кузьмин. Было уже поздно; он поднялся на антресоль, лег, не раздеваясь, на кровать, задремал. Привыкнув уже ощущать все время рядом Наташу, сейчас он томился, затосковал; ему представилось, что сейчас она, растопив печь, сидит за столом и при свете двух керосиновых ламп зубрит физику.

  Он стал мысленно вызывать ее. Но, должно быть, между ними лежало слишком много сырой тяжелой земли, и Наташа, как она это умела, не слышала сейчас ни ее дрожания, ни зовущего его голоса.

  Он решил подождать - скоро она ляжет спать, поищет его плечо, чтобы уткнуться в него лбом, и тогда она откликнется, и натянется звонкая струна.

  Когда раздался тот чужой, длинный и настойчивый звонок во входную дверь, он вздрогнул, сел на кровати.

  По коридору легко, по-солдатски размашисто прошел дядя Ваня, заговорил с кем-то негромко. Тревога подступила к Кузьмину.

- Открыто! - крикнул он на стук и стал спускаться с антресоли.

- Извини, что поздно,- сказал Н., осторожно входя в комнату. Он исподлобья, как-то пристально рассматривал Кузьмина.

- Да, поздновато, молодой человек,- прогудел неодобрительно дядя Ваня, делая Кузьмину за спиной Н. возмущенные знаки.- Вот, Андрюша уже спать прилег...

- Привет! - нараспев, обрадованно сказал Кузьмин.- Да проходи ты, не стой в дверях! Дядь Вань, поставь чайничек, пожалуйста, ладно? А выпить у тебя ничего нет, а, дядь Вань?

- Поздно уж, чтобы вино пить,- сказал дядя Ваня.- Чайком обойдетесь, чтобы не рассиживалися...- Он, бурча, пошел на кухню.

- Да проходи же! - Кузьмин сунулся к Н. с протянутой рукой, радостно помял ее, твердую.- Раздевайся! Он добрый, только так, воспитывает...

  Топчась поближе к вешалке, Н. снял свое толстое ворсистое пальто с волосатым воротником, аккуратно сложил шарф и вдруг снял ботинки.

- Зря ты это,- смутился Кузьмин.- У меня полы все терпят.- Ну, садись! Откуда узнал, что я приехал?

  Н. вошел в круг света под люстрой, и Кузьмин разглядел у него на лице маленькие, аккуратные усики, делающие Н. значительным, даже каким-то скрытно-строгим.

- А ты изменился,-сказал Кузьмин. - Стал - не подступись!

  Н. бледно улыбался, оглядываясь.

- Ты один? - с облегчением спросил он.

- Наташка там осталась, учится. Садись, в ногах правды нет. Что случилось-то? Ты какой-то не такой!

- Вот что случилось! - сказал Н., доставая из кармана пачку фотографий.

- Ух, ты! - сказал Кузьмин.- Такая наглядность впервые, да? Когда, давно? Доказали! - хмыкнул он.- Здорово!

- Я уже месяц это наблюдаю,- сказал Н. сдержанно.- Вы что, поменяли методику?