Последние хозяева кремля. «За кремлевскими кулисами»

Советское правительство хранит молчание. Однако установлено, что район бедствия в радиусе 30 километров оцеплен и началась эвакуация примерно 50 тысяч человек из прилегающих к электростанции поселков. Москва продолжала хранить молчание. А на станции свирепствовал пожар. Позднее в „Правде” появится репортаж о том, как 26 апреля был поднят по тревоге начальник химических войск генерал Пикалов, отправившийся руководить спасательной операцией. А это не могло быть сделано без ведома председателя Совета обороны Горбачева. Как справиться с пожаром, власти не знают. Советский атташе по науке в ФРГ неожиданно появляется в агентстве „Атомфорум” с вопросом: как загасить пожар на атомной станции?

27 апреля. День второй.

Через двадцать четыре с лишним часа после катастрофы никто, кроме ее жертв, не знает о том, что произошло. О том, что происходит, советские люди еще не получили ни одного официального известия. Вся информация была ими почерпнута только из иностранных радиопередач.

28 апреля. День третий.

Смертоносное облако, насыщенное радиоактивными изотопами, расползается во все стороны и покрывает Белоруссию, Прибалтику, Польшу, Чехословакию, Финляндию, Норвегию, Западную Германию. Советское правительство по-прежнему молчит.

Девять часов вечера по московскому времени. В телевизионной программе „Время” передается краткое сообщение: „На Чернобыльской ядерной установке поврежден один из реакторов. Принимаются меры по ликвидации последствий аварии. Пострадавшим оказана помощь. Создана государственная комиссия по расследованию причин аварии”. И это все! Ни времени аварии, ни о том, каковы ее масштабы, сколько пострадавших. Ничего.

В тот же вечер шведское посольство в Москве получает из Стокгольма распоряжение добиться от советских властей более подробной информации о положении в Чернобыле.

Двадцать три часа по московскому времени. Советник посольства Швеции Ларе Нильссон наконец дозванивается до сотрудника министерства иностранных дел СССР Рымко и передает ему запрос шведского правительства. Через 15 минут, проконсультировавшись с компетентными организациями, Рымко звонит Нильссону с ответом: „Мне нечего сообщить шведскому правительству”.

Тут следует остановиться и перелистать не такие уж старые советские газеты и журналы. Так, журнал „Совьет лайф”, выходящий на английском языке, в феврале 85-го года, т. е. буквально за два месяца до катастрофы, поместил репортаж из Чернобыля, в котором приведены следующие слова специалиста по технике безопасности Бондаренко: „Работать на станции менее опасно, чем водить автомобиль”. Вот номера „Правды” за 2 и 3 июня 80-го года. В Москве проходит совещание энергостроителей, работников энергетических, энергомашиностроительных предприятий и институтов по вопросам развития энергетики. В его работе принимает участие и М. Горбачев. На совещании как раз и говорилось о введении в строй новых блоков Чернобыльской станции. Стало быть, если Горбачев принимал участие в работе совещания, то имел он в то время и какое-то отношение к тому, что происходило в атомной энергетике. Следовательно, когда он, став генсеком, возлагает вину за совершенные ошибки на прошлое руководство, то это не только несправедли-вл, это и обман. И он несет ответственность. И на нем лежит вина за происшедшее в Чернобыле.

29 апреля. День четвертый.

Правительства Швеции и ряда других стран опять обращаются к СССР с запросом о положении в Чернобыле. Их запросы опять оставлены без ответа. В то же время в Стокгольме и Бонне советские дипломаты предпринимают отчаянные попытки получить информацию о методах тушения графитовых ядерных пожаров. Шведские и западногерманские ученые говорят, что графитовый пожар можно тушить водой, песком, химикалиями, но чтобы ответить на эти вопросы более определенно, нужно знать конкретные условия места и ядерной установки. Они рекомендуют обратиться за помощью к Великобритании, где имеется печальный опыт тушения такого пожара.

Вечером 29 апреля московское радио передало более подробное сообщение, но по-прежнему оставалось неясным, что же, собственно, случилось. По крайней мере, было признано, что произошла „некоторая утечка радиоактивных веществ”, что погибли два человека и что жители поселка АЭС и трех близлежащих населенных пунктов были эвакуированы. Программа новостей началась информацией о поставках советской электроэнергии в Болгарию. Лишь шестым по счету, после рассказа

о работе фабрики по пошиву женской одежды, было оглашено, как маловажное, второе сообщение о чернобыльской аварии.