Последние обряды (ЛП)

  Пятидесятническая церковь, в которой бывший грабитель и бездельник Артур Форбс нашел спасение, в своей конгрегации была в основном афро-карибского происхождения; его духовным лидером был седовласый антигуанец, который впервые услышал зов на продуваемой всеми ветрами лодке, которой угрожали сорокафутовые волны, пересекающие Наветренный проход между Гаити и Сантьяго, Куба. По правде говоря, волосы этого человека не были белыми до того трансформирующего опыта, скорее, угольно-черными, когда он, как известно, извлекал максимальный символический резонанс за кафедрой. Мейкон, Джорджия; Шарлотта, Вирджиния; Чаттануга, штат Теннесси, проповедник учился в лучших, самых горячих кругах, его ораторское искусство проникнуто богатством южных евангельских традиций. Так что теперь, когда он запрокинул голову и возвысил голос, чтобы восхвалять Господа с акцентом, который смешивал Ист-Мидлендс и Вест-Индию с американским Югом, собравшиеся в импровизированном здании из шлакоблоков в Снейнтоне легко могли верят, что это действительно Святой Дух сошел на их склоненные головы, а не пыль и грязь, сбитые с потолка проходящим поездом.

  Артур Форбс, вечно оплакивающий свой прошлый путь, выбрал в качестве наказания публичное признание и унижение. Одетый в выброшенный фрак официанта и пару полосатых брюк на несколько размеров больше, скрепленных скобами, он расхаживал по улицам и общественным местам центра города, проповедуя слово, распевая псалмы и неся доску для сэндвичей, которую он использовал, чтобы отбиваться от кислых фруктов и пустых банок из-под пива, которые гнала в его сторону безбожная городская молодежь.

  Форбс снимал ботинки, прежде чем погрузить ноги в воду одного из фонтанов на Старой рыночной площади, когда увидел приближающегося Миллингтона.

  «О, где ты был, брат, — запел Форбс, — когда распинали моего Господа? Где ты был, о грешник, когда его пригвоздили к дереву?»

  «Никогда не поднимал на него руку, — сказал Миллингтон, — а если он говорит что-то другое, то он лжец».

  — Это в вашей записной книжке, сержант?

  «Евангелие».

  «Ааа», — воскликнул Форбс, опуская правую ногу в бурлящую воду. — Разве это не блаженство?

  «Вероятно, это противоречит нескольким подзаконным актам. Загрязнение общественного места, например.

  — Но вы здесь не для того, чтобы арестовать меня?

  Миллингтон закурил «Ламберт энд Батлер» и сунул остаток пачки в карман куртки «Форбс».

  «То, что вам нужно, — сказал Форбс, проводя указательным пальцем между пальцами ног, — обойдется вам дороже».

  «И что бы это было? Это то, что мне нужно.

  «Вы хотите знать, видел ли я шкуру или волосы Майкла Престона. Хотя в новостях говорят, что он в отъезде.

  — И вы говорите, что они неправы?

  Forbes сменил ногу. — Я даже не почувствовал его запаха. Его не было рядом. То, что было в газете, все, что я могу вам сказать, это правда.

  — Стыдно, Артур. Миллингтон похлопал по бумажнику в кармане пиджака. — Может быть, нашел кое-что для ящика для сбора.

  Глаза Форбса сверкнули. "Как мало?"

  — Зависит от того, что вам нужно было продать.

  Опустившись на каменную кладку, Форбс принялся вытирать ноги большим грязным носовым платком. — Ходят слухи, что вы искали пистолет. Что-то связанное с Энтони Валентайном.

  Миллингтон подошел ближе. — Ты знаешь, где это?

  Форбс покачал головой. «Откуда оно взялось».

  Миллингтон сложил две банкноты по десять фунтов и вложил их в протянутую руку Форбса.

  «Ты знаешь мальчика по имени Гэри Принс?» — сказал Форбс.

  Мысли Миллингтона метались. Единственный Гэри Принс, которого он знал, был мелким мошенником с небольшими амбициями и меньшими способностями — к воровству или к чему-то еще. Может быть, он ходил в вечернюю школу. Дополнительные уроки. По всей вероятности, не Байрон и поздние романтики.

  — Какое отношение эта маленькая тряпка для ног имеет к чему-либо?

  «Человек растет, у него есть обязанности».

  — И он торгует оружием, это ты хочешь сказать?

  Форбс втиснул ноги обратно в ботинки и аккуратно завязал шнурки двойными узлами. — Я говорю о том, что Валентайн вез в ту ночь, откуда это взялось у нашего Гэри. А теперь, если вы извините меня, я пойду. Работа Господа, знаете ли, никогда не была завершена».

  Нет больше чертовой шахты, подумал Миллингтон, возвращаясь через площадь. Джейсон Джонсон по-прежнему молчал, сам Валентин прятался за своим хорошо оплаченным делом; все их попытки найти свидетеля, который мог бы опознать стрелка из Burger King, оказались тщетными. Гэри Принс, возможно, не был большим лидером, но это было начало.

  В два часа ночи Лоррейн оказалась в халате и смотрела на детей. Сандра выбросила обе подушки из своей кровати и лежала идеально по диагонали, прикрытая только простыней, и Лоррейн наблюдала за тем, как ее спящее лицо хмурится. Шон перевернулся почти вверх ногами, одна нога торчала над краем матраса, а другая упиралась в стену. Как кошачья лапа, одна рука лежала на его лице, прикрывая глаза.

  Что бы там ни было, подумала Лоррейн, у меня есть это.