Последние парень и девушка на Земле

Но на противоположной стороне зала, у дальней стены, что-то светилось, как горящий в ночи ночник. Торговый автомат все еще не был отключен, и в его металлических змеевиках оставался приличный запас снеков. Рядом с автоматом я и увидела Джесси, Зито и еще двух ребят из футбольной команды, пытающихся открыть его стеклянную дверцу. Строго говоря, пытался один только Джесси. Остальные подзуживали его или подавали предметы, которые можно было использовать, чтобы ее открыть. Как, например, Зито. Должно быть, он нашел в кухне металлическую ложку. Джесси попытался использовать ее как фомку, но она сразу же согнулась вдвое, так что он бросил ее через плечо, и она со звоном упала на пол. И конечно, еще один парень стоял с поднятым телефоном, чтобы заснять все эти проделки.

– Блин, не тряси камерой, – сказал Джесси, смеясь, и сделал несколько шагов назад.

Затем он с разбега бросился к торговому автомату и врезался в него всем телом. Огоньки внутри него замигали, и он встал вместо четырех ножек на две.

Все парни завопили: «Вот это да!» – и автомат, вероятно, упал бы назад, если бы с задней стороны его не подпер Зито.

– Привет, Кили!

Я повернулась и увидела Ливая, торопливо идущего ко мне с другого конца коридора. На нем были темные джинсы, рубашка на пуговицах, в черно-белую клетку, с рукавами, закатанными до локтей, и кроссовки для бега. В руке у него все еще был пропуск для прохода по коридорам, хотя теперь никто их не проверял.

– Ты уже больше не ходишь на уроки? Я хожу по школе, ищу тебя с тех пор, как прозвенел…

Мы услышали, как парни бегают по кафетерию и врезаются в торговый автомат, ставя его на две ножки, чтобы потом он опять упал на все четыре. Затем раздался зычный смех.

У меня душа ушла в пятки, как если бы мои родители застукали меня за курением. Я встала перед Ливаем, чтобы перекрыть ему путь в кафетерий.

– Не смотри туда! – Это были единственные слова, которые пришли тогда мне в голову. Ливай застонал, и я попыталась потащить его дальше по коридору. – Забудь про них.

Но парень мягко отстранил меня.

Ребята не слышали, как он вошел. Они обернулись, только когда Ливай включил верхний свет.

Джесси сказал:

– В чем дело, Хемрик? Хочешь перекусить?

После чего они вновь вернулись к своей борьбе с торговым автоматом. Теперь Зито и еще один парень раскачивали его из стороны в сторону.

Ливай сложил руки на груди. Он хотел бы их остановить, но у него не было над ними никакой власти.

Думаю, Джесси тоже это понимал, поскольку было заметно, что присутствие Ливая его не смущает. Толкнув аппарат еще несколько раз, он отбежал в сторону и вернулся с одним из сложенных в кафетерии стульев. У него были пластиковые сиденье и спинка и четыре металлических ножки.

Джесси оттолкнул остальных ребят в стороны:

– Смотрите, мы можем попробовать раскурочить его вот этим.

Я не могла дышать. Я стояла в коридоре, глядя в щель между дверью кафетерия и косяком, наблюдая, но не желая, чтобы меня заметили. Одна половина моего сердца желала, чтобы Джесси остановился, а вторая – чтобы Ливай ушел.

Но не случилось ни того, ни другого.

Дверца торгового автомата внезапно открылась, и по звуку внутри него было слышно, что в нем что-то сломалось. Стекло покрылось паутинкой трещин, и ребята явно решили, что это прикольно.

Джесси засунул внутрь руку, достал из змеевика пригоршню печенья «Поп-тартс» со сладкой двухслойной начинкой и начал просматривать их, как колоду карт.

– Клубника, клубника, черника, – быстро барабанил он, отбрасывая через плечо то, которое было ему не по вкусу, и печенье падало на пол. – Аго, вот оно! Коричневый сахар с корицей!

Он разорвал обертку зубами и выплюнул бумагу. Остальные ребята расхватали то печенье, которое нравилось им.

Думаю, Джесси не понимал, почему Ливай все еще продолжает стоять и молча наблюдать.

– Извини, чувак, но я однозначно заявляю права на «Поп-тартс» с коричневым сахаром и корицей. Но ты можешь взять те, что с клубникой.

– Я что-то никак не пойму, – сказал наконец Ливай. – Вы устраиваете митинги у здания городского совета, потому что вы вроде бы так уж любите этот город, а сегодня вы ради забавы начинаете ломать собственность школы.

Улыбка Джесси увяла. Он склонил голову набок:

– Брось, чувак. Мы тут просто забавляемся.

Мне хотелось объяснить Ливаю то, что Джесси объяснить не хотел. А может быть, даже не мог. Что проще снять глупое видео или запланировать тайный выпускной бал, чем думать о том, что действительно происходит вокруг. Я не говорю, что то, что делал Джесси, было правильно. Но я это понимала.

Тут Джесси заметил, что у двери стою я. Казалось, он был немного удивлен, может быть, потому, что я наблюдала молча и так и не дала о себе знать.

– Кили! – спросил он. – Чего ты хочешь? Батончик с мюсли? Соленую соломку?

Ливай обернулся. Он хотел услышать, что скажу я.

Я попыталась разрядить атмосферу: