Последние парень и девушка на Земле

– Ну, есть уже масса прецедентов. Собственно говоря, около месяца назад произошел рейдерский захват земли на острове Блок-айленд. Тамошний мэр пытался утверждать, что некоторые частные дома на береговой линии будто бы стали непригодны для жилья и превратились в трущобы, так что их можно отобрать у владельцев в принудительном порядке, выбросить из них людей на улицу, а на их месте построить богатые особняки, чтобы увеличить приток налогов в городскую казну.

В гостиной воцарилось молчание. Все были слишком потрясены, чтобы говорить. Никто здесь никогда не слышал эту историю, а мне самой она была знакома только потому, что, когда это произошло, отец громко ругался, возмущаясь таким произволом, целую неделю.

Из той части гостиной, которой я не видела, раздался высокий женский голос:

– Может статься, они собираются так же поступить и с нами! Минувшей ночью на первом этаже моего дома до самого верха стояла вода, но сейчас большая ее часть уже сошла. Весь ущерб свелся только к нескольким выбитым рамам. Но мне вдруг заявляют, чтобы я не тратилась на ремонт и что я просто должна продолжать ночевать в спортзале, покуда оценщики не оценят размер нанесенного мне ущерба. Мне сказали, что так у меня выше шансы получить хорошие деньги.

Отец развернул свое кресло так, чтобы посмотреть этой женщине в лицо. Он поднес руку к затылку и потер его пальцами так сильно, что задняя часть его шеи побелела в местах, от которых отхлынула кровь. Я протиснулась в комнату. У женщины были длинные седые волосы, и ее одежда, хотя и старомодная, выглядела вполне пристойно. Она дрожала всем телом, и одна из ее соседок обнимала ее за плечи.

– Я не могу сказать, как вам будет лучше, – вздохнул отец. – На Блок-айленде не было такого наводнения, как то, которое ударило по нам. Подозреваю, что власти попытаются использовать этот факт против нас. Но, Бесс, ваш дом все равно остается вашим домом. Его владелица – вы, а не они. И вы имеете право делать с ним ровно то, что вам заблагорассудится, и не верьте тем, кто будет говорить, что это не так. – Отец говорил все громче и громче, и несколько человек одобрительно кивнули, но Бесс вдруг залилась слезами. – Я понимаю, как это горько, но, к счастью, на ближайшие дни больше не обещают дождей. У меня есть немного старой фанеры, и мы можем забить ею ваши окна, так что этой ночью вы сможете поспать у себя дома.

Несколько находящихся в гостиной мужчин тоже вызвались помочь бедняжке. У них также имелись нужные инструменты, материалы и грузовички.

– Просто определи нам фронт работ, Джим, – попросил один из них. – И мы сделаем все, что ты скажешь.

Отец встал. Казалось, что из всех людей, кто сейчас находился в комнате, в него вливаются все новые и новые силы.

– Вы все нашли дорогу сюда, в мой дом, потому что чувствуете – что-то во всем, что с вами происходит, не так. И поверьте мне, я вас услышал. До тех пор, пока мы не получим больше информации, мы должны держаться вместе и во всем друг другу помогать. – Он взял с журнального столика одну из моих школьных тетрадей, которые я там забыла, и открыл одну из ее последних страниц. – Начинайте. Я хочу, чтобы каждый из вас написал здесь свою фамилию и адрес и указал, что именно надо починить в ваших домах, чтобы вы снова могли в них жить. И опросите всех ваших соседей, чтобы выяснить, что сейчас нужно им. Мы сможем помочь также и им.

Телефон в моей руке загудел опять.

«Классная ночнушка».

Я снова оглядела комнату, и мне не пришлось долго искать. На подлокотнике нашего дивана сидел Джесси Форд. Как только наши взгляды встретились, он улыбнулся мне во весь рот.

Я тут же нырнула обратно в коридор и прижалась спиной к стене.

В моей гостиной сидел Джесси Форд.

Первый парень, который вошел в дом моей семьи.

Я в панике огляделась по сторонам и тут же отметила все, что было не так.

На нашей задней двери красовались глубокие царапины от когтей нашего пса Пончика, хотя сам он околел вот уже несколько лет назад. На вентиляционных отдушинах не было пластиковых решеток. На полу возвышалась пачка старых газет и еще более высокая груда грязного белья, которую нужно было отнести в подвал, чтобы забросить в стиральную машину. На стенах висела куча моих школьных фотографий, которые мама велела вставить в рамки и выставила на всеобщее обозрение и которые до сих пор вгоняли меня в краску. Я в шестом классе – в очках, которые закрывали все мое лицо, в пятом – с дурацкой челкой и выступающими передними зубами, в четвертом – с мальчишеской стрижкой «под горшок», и, наконец в третьем, где мое лицо было снято и в фас и в профиль на фоне звездного неба. Последнее, к сожалению, было моей собственной идеей, поскольку тогда я была одержима всем, что хоть как-то касалось НАСА.

Джесси вышел из гостиной. Я поправила подол моей ночной рубашки, чтобы прикрыть вылезающее из-под нее нижнее белье. Сейчас на мне были только короткая ночнушка и трусики. Я скрестила руки на груди, потому что на мне не было и бюстгальтера.