Последние парень и девушка на Земле

После полудня ожидается частичная облачность. Максимальная температура 49 градусов по Фаренгейту.

Из-за всего этого непрекращающегося дождя я совсем забыла, каким теплым может быть солнце. Но, проснувшись на следующий день, я увидела, что его лучи просвечивают прямо сквозь мой плед, окрашивая белые простыни в медовые тона, похожие на запекающуюся в духовке желтую смесь для кексов.

Я сбросила с себя простыню и плед и села в своей полосатой ночной рубашке, скрестив ноги на постели. Когда-то у меня были пижамные штаны с таким же рисунком, которые хорошо к ней подходили, но они лопнули на заднице, когда я пародировала ту чудную походку, которой Уэс торопливо прошествовал через парковку у кинотеатра. Он двигался вперед огромными прыжками, предельно разводя при этом ноги, – это был первый и последний раз, когда я пошла вместе с ними в кино, и мы в конце концов опоздали на начало сеанса. Если честно, на этот его пробег по парковке смотреть было еще более неловко, чем на тех чудных старичков, которые ради променада совершают пробежки по большим торговым центрам. Когда я начала изображать, как Уэс несется в кино, Морган поначалу не хотела смеяться, она, кажется, даже немного на меня рассердилась, но в конце концов все-таки не выдержала и так расхохоталась, что у нее на глазах выступили слезы.

Солнце в моей комнате было повсюду. Я щелкнула выключателем прикроватной лампы, чтобы проверить, есть ли у нас в сети электричество, и, слава богу, оказалось, что его врубили. Все это, вместе взятое, вселило в меня надежду, что все у нас в городе в конце концов придет в норму.

Я снова подошла к окну.

Лужайка перед нашим домом была похожа на болото – везде, где были небольшие выемки, стояли лужи воды. Несколько веток на деревьях треснули и сломались. Но в целом урон был небольшой – мы могли его исправить, проработав во дворе самое большее день.

Но расстилающаяся у подножия холма долина была не похожа сама на себя. Я никогда не видела ничего подобного.

Река затопила все прибрежные улицы, превратив их в ручьи и вливающиеся в эти ручьи притоки, а дома возвышались над ними, как маленькие острова. Нигде не было видно мостовых из асфальтобетона – кругом была одна вода. Это зрелище казалось каким-то нереальным, от него бросало в дрожь. Вода перерезала все предметы пополам и как бы удвоила их, как это происходит в кривом зеркале в комнате смеха. У домов появились вторые крыши, у деревьев – по два ствола с ветками и листвой, у машин – по два верха кузова, но никаких колес. Когда поднимался ветер, все начинало переливаться под лучами солнца, и это напомнило мне картины, которые чудятся тебе за секунду до того, как пробуждаешься ото сна.

Только это был не сон. Это было бедствие для множества людей. Наводнение никогда еще не бывало таким сильным. Из-за него Элиза и ее семья потеряли все, и, судя по всему, урон, нанесенный остальным жителям города, был лишь немногим меньше.

Я поискала в постели свой мобильник, но он ночью свалился с кровати на ковер. Судя по его экрану, у меня была масса пропущенных сообщений и звонков. Одно сообщение было от Джесси, остальные девять – от Морган.

Я села на край кровати и начала читать сообщения от Морган в обратном порядке, начав с самых свежих и закончив самыми давними.

«О, БОЖЕ, КИЛИ, ПЕРЕЗВОНИ МНЕ!»

«Неужели они смогут это с нами сделать? Неужели это законно?»

«Кажется, меня сейчас стошнит».

«Это так несправедливо».

«Ну, все, меня стошнило».

«Знаешь, Ки, еще пять секунд – и я разревусь».

«Погоди, Ки, ты это слышишь?

Это последний шанс, что громкая связь на моем телефоне будет работать.

Охранник из наших младших классов (ну, Берт – ты его помнишь?) предложил маме занять его стул. Так мило с его стороны! Но, к сожалению, ему уже восемьдесят лет.

Ну вот, громкая связь накрылась. Если хочешь, я позвоню тебе и подниму телефон, чтобы ты могла слышать, что здесь происходит».

Женщины в туалете говорили, что утром в школу должен приехать губернатор и сделать какое-то важное заявление. И, судя по сообщениям Морган, новости у него были явно плохие. Может быть, срок действия чрезвычайного положения был продлен и людей заставляли оставаться в спортзале? А может, отказывались сообщить, чьи именно дома оказались затоплены паводком или еще хуже – разрушены? Морган и ее мать жили в четырех кварталах от реки. Хоть бы их дом остался цел.

Я почувствовала себя самой худшей подругой в мире, когда, набрав номер Морган, не услышала ни одного гудка и попала сразу на ее голосовую почту. Тогда я немедленно отправила ей сообщение. Хотя я уже знала, что что-то Морган сильно расстроило, я решила говорить бодро, пока не узнаю конкретно, что стряслось.

«Привет! Ты все еще в спортзале? Узнала какие-нибудь новости о вашем доме? Извини, что не ответила на твои сообщения. Позвони мне!!!! Дай мне знать, что с тобой ничего не случилось!!!»

Потом я открыла сообщение от Джесси.

Он отправил его мне в шесть часов утра.