Последние парень и девушка на Земле

– Ну… пока нет. Но я позвонил нескольким адвокатом из тех, что специализируются на подобных делах. Но пока ни один из них не схватил приманку. Может быть, они хотят сначала получить предварительный гонорар за услуги, заплатить который мы, естественно, не в состоянии. Но я не уверен, что нам вообще понадобится юридическая помощь, потому что это все подробно прописано в законе. Я составил письмо с протестом, в котором доказываю неправомерность того, что пытается провернуть губернатор. Неправомерность как с точки зрения морали, так и с точки зрения закона. И отослал это письмо всем до единого органам массовой информации, всем тем, кто занимает выборные должности, и всем, кто представляет наши интересы в столице. Кто-нибудь должен нас выслушать.

Опять зазвонил телефон, и я кивком сделала отцу знак, предложив ему ответить.

Пока отец говорил, я приготовила нам ужин, ничего особенного, просто макароны с беконом, салатом и помидорами. Потом вышла во двор.

Солнце уже садилось, и небо походило на разноцветное фруктовое мороженое с горизонтальными полосами оранжевого, красного и розового цветов. Воздух казался почти теплым. Я завязала свою толстовку на талии, закатала рукава футболки на плечи и начала бродить по нашему двору, собирая отломившиеся от деревьев ветки и, точно бумеранги, зашвыривая их в окружающий лес.

По подъездной дорожке к дому подъехала мама и помахала мне рукой. К этому времени я уже закончила очищать двор от нападавших веток и сидела на крыльце, отправляя сообщения своим друзьям.

Я услышала, как отец закончил говорить по телефону и заторопился к выходу. Затем наша дверь с проволочной сеткой для защиты от насекомых хлопнула, и он вышел ей навстречу.

– Поверить не могу, что ты все еще в состоянии держаться на ногах, – сказала мама. Потом поставила свою сумку на крыльцо и устало потерла виски.

– Я и сам не могу в это поверить, – улыбнулся отец. – Как там твои пациенты? Все в порядке?

Мама вздохнула:

– Они напуганы. Никто из них не хочет уезжать. И что еще хуже, большинству из них просто некуда ехать. – Она села на качели и печальным взглядом окинула наше парадное крыльцо, словно пытаясь запомнить, как оно выглядит, пока его у нее не отобрали.

– Я надеюсь, что им вообще не придется думать, куда съезжать. – Отец поцеловал в лоб сначала маму, потом меня. – Ну, я поехал к Чарли.

– Ты точно не можешь остаться?

Отец уже наполовину спустился по ступенькам крыльца.

– Мне надо оповестить ребят о том, что я нарыл кое-что важное, до того, как кто-нибудь начнет объяснять оценщикам размера страховых убытков, что им надо говорить людям. Насколько я понимаю, они могут приехать сюда уже со дня на день.

– Ладно, поезжай.

Я принесла маме ужин прямо на качели. В свою тарелку я тоже положила порцию салата из макарон, чтобы ей не пришлось есть в одиночестве.

Я посмотрела пост Джесси в Сети, и он мне понравился, потом показала его маме. Она смеялась до слез над той его частью, где камера переходила туда-сюда от пластиковой акулы к нему и Джулии, стоящим в большой луже и вопящим в притворном ужасе.

– Как ты думаешь, у папы и правда может что-то получиться? – спросила я.

Зевнув, мама ответила:

– Если в это верит он, то должны верить и мы. Мы просто обязаны дать ему такой шанс.

Мама качалась на качелях, пока глаза ее не закрылись и пустая тарелка из-под ужина чуть не соскользнула с ее колен. Я просмотрела пост Джесси еще пару раз, но уже с выключенным звуком, чтобы не разбудить ее.

Глава 14. Вторник, 17 мая

Переменная облачность и солнце. Максимальная температура 62 градуса по Фаренгейту.

Наутро мне позвонила Элиза.

– Привет! Как ты? – бодро спросила я. Пожалуй, слишком бодро. Но я была так рада услышать ее голос. Элиза ответила мне протяжным и тяжелым вздохом. – Прости, – быстро поправилась я. – Это был глупый вопрос.

– Я до сих пор не могу поверить, что ты не перезвонила мне, Кили.

– Морган сказала мне, что это ты собираешься нам перезвонить! Я решила, что ты занята! – И то и другое было сущей правдой, но я все равно чувствовала себя виноватой.

– Хорошо, то ны все равно могла попробовать связаться со мной.

По тону подруги я поняла, что она раздражена, но не так чтобы очень, наверное потому, что я не была тем человеком, с которым она вела разговоры о том, что действительно было для нее важно. Таким человеком для нее была Морган, и я ее за это не винила. Ведь в серьезных случаях я тоже обращалась именно к Морган.

– Слушай, давай займемся сегодня вечером чем-нибудь приятным, – предложила я.

– Вы с Морган могли бы прийти поплавать в бассейне нашего отеля, – придумала Элиза.

– Круто, – сказала я. – Я передам Морган, что ты нас приглашаешь.

– Я уже послала ей сообщение на этот счет. Я думала, она сейчас с тобой, вот и позвонила.

– А, – сказала я, прикусив щеку. – Нет, ее тут нет. Думаю, она куда-то поехала со своей мамой.

Меня снова кольнуло острое чувство вины, но тут я услышала, как Элиза перекладывает телефон от одного уха к другому.