Последние парень и девушка на Земле

Ливай стоял на крыльце первого дома, под мышкой он держал планшет с зажимом для бумаги. На другом плече у него висела большая хозяйственная сумка, в которой лежали фонарик, баллончик с аэрозольной краской и большая коробка черных пластиковых пакетов для мусора. Он засунул в сумку руку и вытащил оттуда пару рабочих рукавиц для меня. Мы находились на Бэйсин-стрит, улице, которая примыкала к реке, и дома здесь пострадали от наводнения больше всего.

– Итак. Когда кто-то официально уезжает из Эбердина, он должен сообщить свой адрес департаменту полиции. После этого дом препоручается инспекционной группе. – Ливай повернул ко мне голову. – Это мы и есть, если ты до сих пор этого не знала.

– Надо же, какое открытие, Капитан Очевидность!

Парень откашлялся.

– Перед инспекционными группами стоят три основные задачи. Во-первых… Кили!

– Да-а? – Я оторвалась от экрана своего телефона, но только на секунду. – Продолжай.

– Сначала мы входим внутрь и проверяем, отключена ли подача электричества, газа и воды. Если что-то не отключено, мы звоним в департамент полиции, отмечаем этот дом в нашем списке и идем дальше. – Ливай вздохнул. – Кили? Я серьезно.

– Ну что тебе, Ливай? Я могу слушать тебя и одновременно смотреть на экран своего телефона. Это же не бином Ньютона!

– Ты хочешь заниматься этой работой?

– Нет, не хочу. Сейчас я хочу быть со своими друзьями. И хорошо проводить время.

– Тогда можешь уходить.

– Не могу. Мама говорит, что нам нужны эти деньги.

– Ну, хорошо, – сказал Ливай, пафосно прочищая горло. – Наша вторая задача – это удостовериться, что дом не забит мусором. Если в нем мусор, то это пожароопасно. Мы должны разложить все, что можно, по пластиковым пакетам, сложить их на обочине и вызвать бригаду, занимающуюся вывозом мусора.

– Звучит отвратно.

Ливай это проигнорировал:

– Затем, выполнив первую и вторую задачи, мы можем перейти к третьей и нарисовать аэрозольной краской на двери косой крестик. – И он достал из своей сумки баллончик с краской и сделал вид, что рисует на двери букву «Х». – Красное «Х» означает, что дом готов к сносу.

Я раздраженно закатила глаза:

– Мы можем войти прямо сейчас?

– Я могу, а ты – нет.

– Это еще почему?

– Потому что этот дом слишком пострадал от наводнения, а на тебе сейчас джинсы «капри» и девчачьи кроссовки.

– Это кеды.

– Неважно. К тому же я забыл принести для тебя строительную каску.

– Тогда что прикажешь делать мне, пока ты будешь ковыряться внутри?

– Сидеть и ждать меня.

– Но мне за это заплатят, верно?

Ливай сказал мне, что мы будем получать по двадцать баксов за каждый дом и делить эти деньги пополам. И он скорчил рожу:

– По-твоему, это справедливо? Что же ты такого сделаешь, чтобы заработать эти деньги?

– Я буду здесь, чтобы оказывать тебе моральную поддержку.

– Как же мне повезло, – проворчал парень и захлопнул за собой входную дверь куда громче, чем это, по-моему, было необходимо.

Меня такое положение дел вполне устраивало. Я сидела на веранде и ждала, когда Ливай сделает что положено, одновременно проверяя, не появились ли на страничке Джесси новые видео, и надеясь увидеть на ней разбитые вдребезги унитазы.

Мы проверили таким образом пару домов, потом углубились внутрь городской застройки, дальше от реки, где разрушения были не так велики. Может быть, дыра в крыше или одно-два выбитых окна. Пропитанный водой ковер или затопленный подвал. Ничего, чего нельзя было бы починить. Все восстановимо, ремонтопригодно, если только кто-то хотел бы все это восстановить. Чего, по всей видимости, эти семьи делать не желали. Ливай разрешал мне входить в такие дома.

Эти брошенные жилища были похожи на огромные кукольные дома, из которых были вывезены мебель и оборудование. Некоторые жители приложили все усилия, чтобы оставить свои дома в чистоте и порядке. Некоторые даже вымели полы. Некоторые дома пахли хлорной известью и очистителем для стекол. Другие горожане оставили за собой горы мусора и самые несусветные пожитки. В таких домах Ливай вручал мне пакеты для мусора и определял мне фронт работ.

Хотя перебирать весь этот хлам и было противно, это также было не лишено и интереса. Всякий раз, когда я находила что-нибудь неожиданное и чудное, я показывала это Ливаю. Например, пару оленьих рогов. Или шар для боулинга. Или коробку из-под обуви, полную старых, заляпанных очков для чтения. За каждую очередную чудную находку я вслух начисляла себе очки, как будто мы с Ливаем играли в какую-то игру.

Но на самом деле это было не так. Иногда Ливай смотрел на то, что я находила, а иногда не обращал на это никакого внимания.

– Ливай! Поднимись сюда!

Он вприпрыжку прибежал вверх по лестнице:

– Что тут?

Я показала на противоположный конец ванной. В душевой кабинке стояла великолепно украшенная искусственная рождественская елка.

– Тот, кто поставил здесь эту штуку, стопудово пытался поиздеваться над нами, верно? – усмехнулась я. Ливай только чуть заметно улыбнулся. – По-моему, это потянет на сто пятьдесят очков.

Он вздохнул, совершенно выведенный из себя:

– Кили, мне плевать, зачем ее здесь поставили, ее надо убрать, и все.