Последние походы Святослава

И расправу над защитниками Святослав вершил не под влиянием гнева праведного, а обдуманно и хладнокровно. Ему было важно показать всей Болгарии, на чьей стороне теперь сила, и преподать населению наглядный урок. И этот урок был усвоен. Лес кольев с корчившимися на них людьми, возникший на холмах Филишюноля, подавлял в болгарах любое желание выступить против свирепого князя и его воинства. Лев Диакон также отметил, что небывалая жестокость Святослава имела вполне прагматичную сторону и что киевский князь «тем самым смирил и обуздал всякое сопротивление и обеспечил покорность». Ну а что касается самого Филиппополя, то он обезлюдел настолько, что впоследствии император Цимисхий был вынужден заселять его выходцами из Малой Азии. Факт, достаточно красноречивый сам но себе. Но э го будет после, а сейчас Святослав становился неограниченным властелином Восточной Болгарии, откуда перед ним открывалась прямая дорога на Царьград.

* * *

Настало время вновь вернуться к человеку, который сыграл важнейшую роль в походе киевского князя на Дунай, — послу базилевса патрикию Калокиру. Его деятельность вновь резко оживилась во время второго похода Святослава в Болгарию. Вот что сообщает византийский хронист Иоанн Скилица о тех событиях, которые развернулись сразу после взятия Переяславца: «А народ росов, который вышеописанным образом покорил Болгарию и взял в плен Бориса и Романа, двух сыновей Петра, не помышлял более о возвращении домой. Пораженные прекрасным расположением местности, росы разорвали договор, заключенный с императором Никифором, и сочли за благо остаться в стране и владеть ею. Особенно побуждал их к этому Калокир, который говорил, что если он будет провозглашен ими императором ромеев, то отдаст им Болгарию, заключит с ними вечный союз, увеличит обещанные им по договору дары и сделает их на всю жизнь своими союзниками и друзьями».

Правда, Лев Диакон указывает, что происки Калокира начались ещё в Киеве, но это явно не так, ведь с поручением базилевса патрикий справился блестяще, и никаких оснований для тревоги у него не было. Судя по всему, имперский посол был рядом со Святославом во время первого похода на Дунай. Очевидно, он там оставался и после, следя за тем, как выполняются русско-византийские договоренности. Явно, что Калокир не пошёл следом за князем в Киев, а остался на Дунас, где и стал свидетелем наступления болгарских войск. Вероятно, что вместе с воеводой Волком он ушёл к Днестру, где и встретился со Святославом, и уже вместе с ним снова вернулся в Болгарию. Скорее всего, именно он и производил розыск о том, как произошло выступление болгар против русов, а выводы, которые патрикий в итоге сделал, были для него неутешительными.

Затея Никифора отвлечь русов от крымских владений Византии обернулась тем, что эти самые русы оказались на Балканах и стали представлять угрозу непосредственно столице Империи. Базилевс непогрешим, а потому кто-то должен был ответить за столь жестокий просчёт имперской дипломатии, и Калокир подозревал, что этим кто-то будет именно он. С другой стороны, патрикий увидел в действии военную машину Святослава и пришёл к выводу, что эта сила способна противостоять армии Византии. К тому же после падения Переяславца вопрос о войне Руси с Империей встал на повестку дня, и, пользуясь этим, Калокир решил воспользоваться ситуацией для своих целей. Отношения между киевским князем и пагрикием были не просто хорошие, они были поистине великолепными, что и подтверждает сообщение Льва Диакона. Говоря о Святославе, византийский историк отмечает, что «он вместе с патрикием Калокиром, с которым соединился узами побратимства, выступил против мисян». Дело неслыханное, чтобы русский князь-язычник побратался с византийцем-христианином! Значит, действительно, Калокир был личностью незаурядной, раз сумел так расположить к себе князя-воина и стать для него побратимом. Ну а что касается Святослава, то лучшего советника в том, что касалось Империи, для него и придумать было трудно, и на определенном этапе они с патрикием стали нужны друг другу, поскольку их интересы пересеклись.