Последние поручения

— Кажется, ты окончательно добила его психику, тетушка Линн.

— Я тебе не тетушка.

— Прости, все время забываю.

Бриджит шагнула вперед и взяла телефон из рук Фила.

— Вот блин!

— Что?

— Это от Да Синь. У нее начались схватки.

Впервые «рыжеволосая» действительно испугалась:

— Ради бога, принесите мою одежду!

Глава пятьдесят четвертая

Бриджит и Пол стояли бок о бок на балконе, любуясь снегопадом. Танцующие снежные хлопья мягко падали на улицу.

Бриджит наблюдала, как Фил и тетя Линн бегут через улицу к фургону. Что интересно, от них не отставали и Тина с Мэгги.

— Почему эта девушка, Тина, не ушла домой?

Пол пожал плечами:

— Думаю, она привязалась к Мэгги, а Мэгги решила, что поедет.

— А, — кивнула Бриджит. — Ну, по крайней мере, она может повести фургон. Не думаю, что Фил и Линн находятся в подходящем для этого состоянии.

— Тебе ли критиковать вождение других людей?

Бриджит бросила на него косой взгляд.

Он нервно ей улыбнулся.

Затем они увидели Джейкоба Харрисона, который вышел на улицу и скрылся, как побитая собака.

— А вот прошел человек, у которого не слишком удачное Рождество, — прокомментировал Пол.

— Ну, не знаю. Думаю, он получит именно то Рождество, которое заслужил. Кстати, должна ли я знать, во сколько обошелся компании этот номер? — спросила Бриджит.

Пол поморщился:

— Лучше не надо. Честно говоря, выбор балконов с джакузи довольно ограничен.

— Могу представить. Климат у нас для этого неподходящий.

На их глазах фургон «Агентства МКМ» совершил феноменально незаконный разворот, отмеченный какофонией автомобильных гудков.

Холодный зимний бриз донес до них знакомый голос:

— У нас будет ребенок!

— Ну что… — произнесла Бриджит.

— Ну что… — сказал Пол.

— Мне пора идти. Я должна добраться до Литрима к Рождеству. Надо ехать, пока снег не завалил дороги.

— Ага, ясно. Как там твой папа?

— Великолепно. Влюбился, как бы странно это ни звучало. Он и его новая пассия отлично друг с другом ладят.

— Ты нормально к этому относишься?

Бриджит задумалась:

— Да… Да, наверное. Я о том, что это странно, но все-таки по-хорошему странно. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на сожаления, хандру или…

Она замолчала, когда он наклонился и поцеловал ее.

Она поцеловала его в ответ.

Затем оттолкнула:

— Это что сейчас было?

— Жизнь слишком коротка, — он нервно улыбнулся. — В этом все дело, а я идиот.

— Скажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю.

— Я идиот, который любит тебя. Я идиот, которому ужасно жаль, что, ну, ты поняла…

— Что он ведет себя как идиот? — закончила за него Бриджит.

— Ага. Именно. Я чуть не испортил все, и…

— Продолжай…

— И… если ты позволишь, я бы хотел провести остаток жизни не таким идиотом.

— Очевидно, так ты просишься обратно на работу?

Пол пожал плечами:

— Наверное.

— Что ж, этого не будет.

— Серьезно?

— Серьезно.

— Окей, — Пол кивнул. — Нет, все правильно. Я в самом деле сильно облажался и…

— Ты облажался, но причина в другом. Видишь ли, у меня как у твоего босса, которым я, по сути, была бы, существуют строгие правила относительно того, что я могу или не могу с тебя требовать.

Пол бросил на нее недоуменный взгляд.

— Но как женщина, на которую ты не работаешь, я могу говорить тебе все, что мне захочется.

— Пожалуй, так…

— Например, раздевайся поскорее и залезай в горячую ванну.

— Да, босс.

Глава пятьдесят пятая

Финтан О’Рурк вздрогнул и резко проснулся. Сердце бешено колотилось. По привычке он потянулся к другой стороне кровати, но вспомнил, что там никого нет. Тогда он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Кошмар, всего лишь еще один кошмар.

Он снова на мгновение закрыл глаза и вдруг резко сел.

Если он один в доме, то почему слышит музыку?

Он замер и прислушался, пытаясь выровнять дыхание. Где-то определенно звучала музыка — Элла Фицджеральд, если он не ошибался.

Финтан спустил ноги с края кровати и сунул их в тапочки, одновременно схватив клюшку для гольфа, лежавшую на тумбочке.

Затем он медленно похромал к двери спальни. Когда два года назад человек, которого он считал другом, сбросил его с балкона его же собственного кабинета, Финтан сломал обе ноги и получил множество других травм. Несмотря на то что левый перелом был хуже, правый зажил менее удачно. Теперь он страдал от резких болей, особенно по утрам или когда по какой-либо причине приходилось вставать с постели среди ночи.

Он глянул на прикроватный столик: без четырнадцати минут двенадцать. Он лег спать рано, поскольку не мог придумать, чем заняться.

Финтан медленно открыл дверь спальни.

Музыка лилась из его кабинета, расположенного этажом выше. Дрожь дежавю пробежала по спине. Этого не может быть. Или может?

Он стал медленно подниматься по лестнице, сжимая клюшку для гольфа в потной руке, сердцебиение тяжко отдавалось в ушах, придавая неуместно бойкий ритм Элле Фицджеральд, напевающей «У меня этого не отнять»[69]. К музыке примешивался приглушенный шум разговоров.

Финтан глубоко вдохнул и толкнул дверь. Он знал, чего ожидать, но в то же время не мог до конца в это поверить.