Последние ворота Тьмы (СИ)

- А что же?

- Имитация. Неизвестно что. Что ещё мы могли потерять? Мы даже ведь не помним, - Охэйо со злостью хватил кулаком по стене. - Мне даже не больно. У, дрянь! - он выхватил кинжал и ударил в собственную ступню.

В следующий миг вспыхнуло белое пламя.

11.

Это было похоже на взрыв: яростный конус белого, ослепительного света. Охэйо вдруг коротко, пронзительно вскрикнул. Лэйми успел заметить, что кинжал прошел насквозь: в ступне открылось сияющее отверстие, потом оно мгновенно затянулось. Охэйо выронил кинжал и удивленно смотрел на свою босую ногу. Никаких следов раны не осталось, но сам он вдруг покраснел, - так сильно, как краснеют только люди с белой кожей. Лэйми увидел, что даже его предплечья залились краской.

- Извини, - пробормотал Аннит.

- Почему? За что? - Лэйми ошарашенно смотрел на друга.

Охэйо недоуменно взглянул на него, и вдруг улыбнулся.

- Я всегда считал себя храбрым юношей. В смысле, если меня схватят какие-нибудь враги и начнут пытать, я буду только смеяться им в лицо. Только эта боль оказалась столь сильной, что я просто не мог её выдержать. Если я бы мог от неё избавиться, предав тебя, например, я бы это сделал. Так что - извини. Я могу предать тебя.

Лэйми молча смотрел на него. Вдруг Охэйо засмеялся.

- Должно быть, от боли у меня помутилось в голове. Просить извинений за возможное предательство... Как будто предательство можно простить. Ну не кретин ли я?

- Но ты же не хочешь...

- Нет, не хочу. До тех пор, пока могу терпеть. А терпеть я смогу немного. Ну-ка...

Охэйо поднял кинжал и вдавил острие в кожу, на сей раз - очень осторожно. Вновь вспыхнуло белое сияние, - чистый, пронзительный свет. Охэйо прикусил губу, его лицо окаменело, словно высеченное из камня, по телу пробегали быстрые, короткие судороги. Наконец, взвыв, он зашвырнул кинжал в угол комнаты.

- У! Знаешь, боль, сама по себе, не страшна. Я испугался, что сойду с ума... и, может, так могло быть. Как бы то ни было, но я трус. Я даже и молчать не смог. А парень должен страдать молча... В первый раз такого не было, помнишь? Так что мы с Сс`нг`г`хаа, - теперь собратья по плоти. Я представляю, что он чувствовал. Брр! Никогда не думал, что придется бояться серебра. Мы с тобой, - тоже теперь оборотни. Ещё нам надо бояться осиновых кольев, чеснока, соли, солнечного света, проточной воды, священных символов... что там ещё? - и при этом даже не иметь возможности перекинуться какой-нибудь летучей мышью. Теплой крови я, правда, тоже не хочу. Лет в пять я её попробовал - своей, конечно, просто из любопытства. Мне не понравилось, Лэйми. Её, правда, было две капли, но всё равно... забавно знать, что эти глупые легенды на самом деле - правда. Что ж, мне по заслугам. Мне отмщение и аз воздам...

- Что?

- Так говорил Бог. То есть, так написано в книгах хониарских староверов. А если и остальное в них - правда, то мне придется провести вечность в котле с кипящей смолой...

- За что? Ты же не сделал ничего такого ужасного...

- Ну да. Всего-то убил сотни три человек при защите той деревушки. Не бандитов даже. Таких же жителей.

- Но благодаря этому ты воссоздал Империю Хилайа. А она...

- Самое счастливое государство из всех, известных Харе. Лэйми, я это знаю. Только в эсхатологии не бывает спасительного зла. Там важно, что ты делаешь, а не почему и зачем. Да и без этого... Я смеялся над людьми, которые были лучше меня, - и заставлял смеяться остальных, что куда хуже. У меня было столько девушек, что так вот сразу я не назову всех. Я занимался с ними любовью сутки напролет...

- А что в этом плохого?

Охэйо улыбнулся.

- Для девушек - ничего, но я потратил массу времени попусту. Ну, не совсем попусту, но всегда полезно немного себя ненавидеть. Чуть-чуть. Хотя бы за лень. Я не сделал ни одной вещи, которая казалась бы мне совершенной. Наверно поэтому я сделал так много. А вот если бы я целовал себе руки и ноги, и говорил: "Ах, какая же я прелесть!" - я бы давным-давно был мертв. Как, кстати, и ты. Тут нужна верная пропорция: знать, что ты на самом деле сделал много, и знать, что этого всегда недостаточно. И не будет достаточно. Никогда.

- У тебя явно плохое настроение.

- А от чего ему быть хорошим, Лэйми? Здесь нет ни одного красивого уголка. И мне не нравится это место, ловушка, лишившая меня тела. Я знаю, что не смогу её покинуть, но я хочу. Интересно, может ли сознание харранца переселиться в чье-нибудь тело насовсем?

- По-моему - нет.

- Мэтлай говорил то же. Но интересно было бы...

- А как же сознание того, в чье тело ты переселишься?

- Я же просто рассуждаю, Лэйми. Мое тело, - даже такое, - мне нравится. Оно красивое, выносливое и сильное. И я не хочу попасть в тело, которое лет через пятьдесят или того раньше утратит эти удобные свойства, - а таких тел за пределами Хары нет. Есть о чем подумать...

- А кинжал? - Лэйми осторожно поднял оружие.