Последние звёзды уничтоженного мира

Это было первое октября. Одиннадцатого года».

«Я прочувствовала всю мощь, которой меня наделило подсознание.

Это просто нечто. Настолько же красиво, насколько страшно. Чтобы никому не навредить я ушла на равнину западнее Сонагири. Из-за эмоций управлять потоками было легче. Энергия будто чувствовала моё состояние и действовала по моему настроению.

Мои мышцы напряглись настолько, что теперь от разрыва в некоторых местах появились огромные синяки. От перенапряжения белки глаз превратились в красное море и отломался кусочек зуба.

Сначала поднялся вихрь. С каждой секундой он становился сильнее, поднимал в воздух маленькие камни. В голове тогда мелькали воспоминания, которые вызвал приезд мамы и Кайо. От этого в горле встал стеклянный ком. Вскоре рядом со мной в безумном танце закружился ураган. Он был совсем рядом, но не трогал меня, как покорный раб. Огромные булыжники летали рядом и превращались в пыль, как только оказывались около меня. Я дышала горячим песком и чувствовала, как маленькие его частички царапают кожу.

Небо затянули тучи. Гремел гром. И как сказал Савитр, все в Сонагири посчитали, что начался конец света. Молнии били по землям вокруг города джайнов, освещая при этом алые тучи. От солнца осталось только едва заметное пятно, отличающееся по яркости.

Я остановилась, когда услышала незнакомый голос внутри сознания. Голос принадлежал мужчине. Он говорил: «От этого ничего не изменится, Лолита. Ты только зря тратишь энергию. А она тебе понадобится».

Не знаю, кто это был, но… Адам… Адам!»

6

— Адам! — голос раздражённой Евы вырвал мужчину из воспоминаний Лолиты.

Её лицо было совсем рядом с ним. И как он мог не заметить?

— Прости, я зачитался, — признался Адам и отложил папку в сторону. От неожиданного «пробуждения» он чувствовал диссонанс, будто находится не в том времени и не в том месте.

— Я заметила, — буркнула женщина, нахмурившись, — Сегодня я буду поздно. У нас последние занятия перед тем, как выберут первого кандидата на место Оракула. Поэтому не беспокойся обо мне и не потеряйся в бумажках.

Адам поднялся с дивана и поцеловал Еву. Он боролся с желанием остановить её, сказать, что не нужно идти в этот Институт, но он знал, как ей это важно. Скрепя сердцем, Адам отпустил жену из объятий.

— И выбери сегодня не меня объектом своих наблюдений! — крикнул Адам вслед.

— Ничего не обещаю, — засмеялась Ева, послав воздушный поцелуй. Через несколько секунд она скрылась за фасадами домов.

Адама объяла тоска. От того, что он остался без любимой Евы, и от того, что он прочитал. Информации о медитации было немного, но принцип его работы Адам знал ещё с тех дней, когда к нему приходили другие высшие учителя. Но насчёт «голосов подсознания» он слышал впервые. О них никто никогда не говорил. Либо они есть не у всех, либо высшие настолько привыкли к ним, что считают их естественной частью человека.

В любом случае, у себя в голове Адам подобного не наблюдал. Никаких голосов никогда не было. Тогда может ему и не следует пробовать снова стать высшим?

День только начался, и тухнуть в квартире в полном одиночестве Давет не хотел. Поговорить о прочитанном он мог только в одном месте: в Научной Академии, которая спонсировала его проект по изучению энергии. Многие учёные после появления высших интересовались этой темой, но пока что только Адам подошёл к разгадке об энергии ближе всех. Как бы это не было иронично. Были, конечно, и такие, кто не верил в способности «обычного» человека и прямо высказывал своё мнение. Но «настоящих», как называл их Адам, учёных, которым главное было найти ответы, было больше. И благодаря им, он получил работу.

Первая исследовательская группа, изучающая энергию, находилась недалеко от здания Правительства. Из-за того, что город перестраивали одновременно по проектам одних и тех же архитекторов, филиал Академии представлял такое же угловатое белое здание без окон.

«Неприступная крепость высших», — хмыкнул Адам, сканируя сетчатку глаза.

Датчик пискнул, и стеклянные двери открылись. Внутри было заметно холоднее. Давет вздрогнул и побежал к нужному кабинету, боясь замерзнуть. По пути он никого не встретил, и это было не удивительно. Чаще всего все находились в кабинетах и выходили только в случае крайней необходимости. Все естественные потребности у высших были занижены. И это был их единственный плюс для Адама.

— О, Адам! Опять бегал по коридорам?

Профессор Гюстав Идо отвлёкся от осмотра подопытного. Этот эмоциональный мужчина, которому на вид было лет шестьдесят, занимал должность научного руководителя не только Адама, но и всей группы. Он был одним из тех, кто стал высшим в позднем возрасте, поэтому он провёл примерно пятьсот лет в теле пожилого. Гюстав об этом никогда не жалел, а даже наоборот, благословил тот день, когда смог значительно продлить себе жизнь. От признаков старости осталась только дряблая кожа и небольшая залысина на висках. От своей изначальной версии его отличал только рост, а в остальном он был таким же: голубоглазым зрелым мужчиной с белыми волосами.