Последние звёзды уничтоженного мира

Если бы ачарий видел это, то сказал бы, что я близка к познанию истинного «Я». С каждой медитацией я всё лучше различаю строение любого материального предмета. Стоит мне только закрыть глаза и сосредоточиться, как молекулярная составляющая предстаёт передо мной. Я вижу все атомы, все сгустки энергии между ними. И… иногда я чувствую, что могу поменять их местами так, как того захочется мне.

Разряды вокруг меня становятся в эти моменты неконтролируемыми. Поэтому я сразу прерываю медитацию, как только до этого доходит.

Голоса. Теперь они стали частью меня. Они не исчезли. Да и сомневаюсь, что когда-нибудь это случится. Возможно, что в этом и сила познавшего — жить в гармонии с голосами подсознания?

Это было двадцать второе июня. Третьего года в Сонагири».

«Джайны просят меня научить их познанию.

Благодаря своим новым силам я могу вылечить любую болезнь, создать всё из ничего. Главное, понимать, как это сделать. Вся энергия вокруг меня, которую я постоянно ощущаю, это и есть мой главный инструмент. С помощью энергии я могу менять энергию. Это сложно. Силы быстро заканчиваются, и приходится снова идти медитировать.

Учить джайнов сейчас я не намерена. Я сама не разобралась с познанием, поэтому не могу их учить. Как только я пойму всё, то изменю мир. Как и хотела. Нангананг уже не помеха. Даже если и появится кто-то похожий на него, я уверена, что справлюсь с ним. Как однажды это сделал ачарий.

Это было восьмое августа. Пятого года в Сонагири».

«Я старалась как можно больше медитировать, но это плохо закончилось.

Животное подсознание снова овладело моим телом. К счастью, я вовремя пришла в себя. Джайны стояли рядом и со страхом наблюдали за моими действиями. Молодой парнишка Савитр, с которым я часто общаюсь, рассказал мне обо всём, что произошло.

Джайны заметили меня на крыше здания. Я раскинула руки в разные стороны, и чёрные тучи затмили солнце. Поднялся сильный ветер, и я бросилась вниз, будто он поддерживал меня. Когда Савитр подбежал ко мне, то заметил сияющие голубые глаза. Он сразу понял, что со мной что-то не так.

«Вместо цветущих цветов шафрана были холодные осколки льда». Так он сказал.

Ветер становился всё сильнее. Я не отводила взгляда от бедного мальчика, но вместо того, чтобы убежать, он схватил меня за руку и прислонился к ней лбом.

Пока это происходило, моё сознание было в том дне, когда мы поехали на озеро Согнсванн. Я вновь увидела Петра. В самом расцвете сил, влюблённого, с искрой в глазах. Моего бедного Петра. Мне было так хорошо рядом с ним, что возвращаться в реальность совсем не было желания. Хотя… я воспринимала происходящее, как реальное.

Савитр вернул меня в реальность одним словом: ачарий. Он обращался ко мне, но сознание сразу нарисовало образ другого человека.

Юный джайн врезался в меня обеспокоенным взглядом. Я долго не могла понять, что происходит. Последнее, что я помнила были качающиеся огоньки свеч. Весь остаток дня я провела с джайнами. Они редко слышат мой голос, ведь использовать его для общения мне не приходится. Но Савитр вывел меня на обычный человеческий разговор.

Это было двенадцатое октября. Пятого года в Сонагири».

«Время беспощадно с людьми.

Со всеми, кроме меня. За эти пять лет во мне ничего не поменялось. Разве что цвет глаз стал немного отдавать голубым. Если я всё правильно делаю, то через некоторое время они полностью поменяют цвет на небесный, а волосы на белоснежный.

Медитацию я стала разбавлять тренировками. Я старалась заставить дерево цвести, и, честно, я считала, что это легче. Для подобного требуется много энергии, которой у меня пока что нет. Меня хватает только на пару цветов.

Даже в лечении джайнов мне легче, потому что бо́льшую часть энергии они выделяют сами, а я просто выступаю проводником. Но после этого приходится восстанавливать свою энергию, потому что практически сразу голоса меня оглушают. Джайны теперь на постоянном контроле моего состояния, чтобы не повторилась та сцена со штормом.

Это было двадцать пятое января. Пятого года в Сонагири».

«Какой-то джайн рассказал обо мне туристам.

Не описать все те эмоции, что я испытала, когда узнала об этом. Бедный Савитр услышал от меня столько незнакомых слов, значение которых я бы побоялась пояснять. Я вызвала этого сплетника к себе. Но он долго не понимал, почему подобная сила должна находиться в тайне.

Иногда завидую глупым людям. Они так беззаботны и наивны. До сих пор трясёт. Надеюсь, что эти приезжие не станут много распространяться обо мне, а ещё лучше примут слова монаха, как очередную легенду. Я не готова к тому, чтобы обо мне узнал весь мир. Мало ли что за этим последует.

Я, конечно, понимаю, что рано или поздно придётся показаться миру. Но это время точно ещё не настало.

Это было тринадцатое февраля. Пятого года в Сонагири».

«Голоса мыслей людей становятся чётче даже на большом расстоянии.