Последний аккорд (СИ)

Но они ругались всю дорогу. Адам обвинил Альберта в том, что тот не закрывает форточки в прихожей, из-за чего Виски выбрался из дома и едва не повесился на ошейнике под крыльцом, в том, что тот никогда не говорит ничего прямо и всегда поступает по-своему, не согласуя свои решения с окружающими, сдерживает эмоции, а потом бесится и цепляется к мелочам, а потом припомнил множество сущих мелочей, вроде молока, которое Ал выпил утром. Альберт предъявил свой список, обозвал Адама самодовольным индюком и занудой, неспособным нести ответственность за собственные решения, заявил, что Адам забывает о просьбах закрывать дверь на второй этаж, чтобы кот не заходил в комнату, где спит ребёнок, и под конец весьма впечатляющей тирады, сказал, что брат совершенно не ценит его и его помощь. Голду, Келли и Крису не удавалось вставить и слова в этот поток бесконечных обвинений, и они быстро оставили надежду примирить братьев. Голд отстранился первым, страдая от жары, тошноты и нехватки кислорода, и спасался только тем, что иногда высовывал голову в окно, словно собака, и пил имбирный лимонад, которым его любезно снабдила Келли. Полностью расслабиться и вдохнуть полной грудью он смог только тогда, когда Крис припарковался во дворе. Все выбрались из машины, и пусть конфликт казался почти исчерпанным, Альберт вновь подлил масло в огонь, хлопнув дверью так, что стекло задрожало.

— Какого чёрта ты творишь?! — повысил голос Адам.

— Я творю?!

— Прекратите! — снова попытался вмешаться Крис. — Это же ерунда!

— Это не ерунда, — отрезал Альберт. — Не вмешивайся, Крис!

— Ал, не будь придурком.

— Да, Ал, не будь придурком! — подхватил Адам и продолжил: — Ты всерьёз винишь меня в том, что я якобы пытался тебя утопить?! Хотя нашему профессору всегда виднее! А знаешь что? Это было забавно! Я давно так ни над кем не смеялся, как над тобой! Вот что я называю подмоченной репутацией!

— Разбирайтесь сами, девочки, — закатила глаза Келли, прыгнула за руль и отогнала машину к гаражам Нэшей.

— Келли! — Адам попытался остановить её, на что она ответила ужасно неприличным жестом.

Голд рассмеялся, прекрасно её понимая, и пока все смотрели на Келли, Альберт схватился за садовый шланг, крутанул вентиль и облил Адама с ног до головы.

— А вот что я называю подмоченной репутацией! — заявил он. — Теперь тебе так же смешно?!

— Ты отдашь мне этот шланг! — прорычал Адам и кинулся к брату.

— Давай отними! Может быть, ещё побьёшь меня!

— Всё! — рявкнул Крис и попытался встать между ними. — Хватит!

Голд мрачно наблюдал, как двое мужчин и подросток вырывают у друг у друга садовый шланг, и видел мальчишек. В детстве его сыновья редко ссорились, а если такое случалось, то не выглядело и вполовину так нелепо, как сейчас. Они боролись за этот глупый шланг с таким упорством и такими серьёзными лицами, что Голд с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. А ещё он немного гордился ими, ведь они были очень-очень злы и всё же не осмеливались бить по-настоящему, боялись причинить друг другу боль. Это внушало надежду, что ни один из них никогда не поступит так, как Джонатан Брайант.

Конец битве за шланг положила Белль. Она вышла к ним из дома, и они нечаянно облили её водой. С губ Румпеля сорвался короткий нервный смешок, и опешившая на мгновение Белль отобрала шланг у притихших сыновей, облила Голда, закрыла воду и рванула обратно в дом.

— Спасибо, мальчики… — холодно сказал Румпель, вытирая лицо рукой. — В общем, так. Сейчас вы идёте домой, приводите себя в порядок, а потом возвращаетесь сюда и извиняетесь перед матерью. Это ясно?

Ал, Адам и Крис потупились, выражая свое согласие.

Поднявшись на чердак, Голд заглянул с опаской заглянул в комнату, не сомневаясь, что жена на него сердится, но она встретила его с улыбкой и предложила своё полотенце.

— Я не вижу в этом ничего смешного, — виновато объяснил он, вытирая шею и лицо сухим краем. — Я просто слегка надрался. Текила и бурбон.

— Жуткое сочетание, — сочувственно кивнула Белль, протянула ему чистую рубашку и легко поцеловала в губы. — Как ты себя чувствуешь?

— Теперь намного лучше, — проурчал Голд и сам с удовольствием её поцеловал, прижимая к себе. — Ещё лучше…

— Пока достаточно, — Белль ловко выскользнула из его объятий и быстро застегнула блузку. — Переодевайся. Я налью тебе кофе.

Кофе сварил Роланд. Он всё ещё хозяйничал на кухне, когда Румпель спустился вниз, но уже собирался уйти.

— Что с вами случилось? — нахмурился он, разглядывая помятое, измождённое лицо тестя.

— Бурбон и текила, — пояснила Белль. — Ничего интересного.

— Ясно…

Роланд неспешно загрузил поднос двумя чашками кофе со сливками, маленькой корзинкой чесночного хлеба и тарелкой с белковыми пирожными, которые, судя по виду, он приготовил сам, и ушёл, напевая под нос весёленький мотивчик из старой рекламы зубной пасты, которая нередко заедала и Голда. Угостившись кофе и одним пирожным, Румпель едва не начал напевать себе под нос ту же мелодию и совсем забыл о том, что случилось меньше получаса назад, из-за чего вопрос Белль оказался таким внезапным.