Последний амулет Блаватской

– Женщина, чьи щеки никогда не целовал купидон, – пробормотал я про себя.

Графиня Вера с подозрением посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Расстались мы, недовольные друг другом, но внешне вполне любезные.

Следующий визит был к ювелиру Ламалю. Тот вопреки ожиданию принял меня сухо, но старался своего недовольства не показывать.

Только глаза блеснули, когда я спросил его о брате.

– Мой брат! Он вскорости умер.

– Умер от чего? – поднял брови я.

– От этого ужасного климата, простите. Я люблю вашу страну, привык к ее обычаям и традициям. К ее народу. А добрый государь и придворные, я молюсь за их здравие каждый день. Но это варварский климат. Он уложит любого… Брат мой умер от чахотки. Через полгода после всей этой истории.

– Вы так ее хорошо помните?

В глазах ювелира промелькнуло странное выражение.

– Он приходил ко мне со своим другом Вощинским.

– До или после убийства Марии Анастасьевской?

Брови сдвинулись.

– Приходили и до, и после…

– Говорили ли они о той истории?

– Да, убитая девушка… Прекрасная девушка из хорошей семьи. Юность всегда возбуждает сочувствие. Она могла бы жить и цвести. Но суровый рок оборвал ее жизнь в самом расцвете…

– Как часто вы общались с Вощинским?

– Раз пять-шесть.

– Приходил ли он после смерти вашего брата?

– Не помню…

– Почему ваш брат подружился с Вощинским?

– Мой брат любил все необычное. Таинственное. Месье Вощинский увлекался… всем таинственным, спиритуалистическим. Он жил в Париже… Для моего брата, который приехал в Россию недавно, лучшего друга, чем месье Вощинский, было трудно представить. Кто знал, что все так обернется, – последовал тяжелый вздох.

– Вы давно были в Париже!

– Бог мой. Не был на своей родине сто лет. Закрою глаза: мне снятся Пале-Рояль, бульвары… И все так живо…

– Анастасьевские были вашими клиентами? – задал я наугад вопрос.

– Были… Я делал для них одно ожерелье. Очень красивое. И дорогое.

– Образец есть?

– Только рисунок.

– Можно взглянуть?

Ювелир после некоторых поисков протянул мне рисунок.

– Красивая вещь. Можно я возьму этот рисунок?

– Это вещь редкая.

– Я ее никому не покажу. Это мне для памяти, – успокоил его я.

Ювелир неохотно расстался с этим листком.

Оставалась Наталья Борисовна.

То, что эта женщина не жилец, было видно сразу – лицо имело желтый оттенок, щеки ввалились… на щеках горел лихорадочный румянец. Она благосклонно приняла приветствие и поклоны графини Веры Каразиной; ее голова в чепце затряслась сильнее.

– Благослови Бог Веру и ее детей. Так что вы хотите от меня?

Наталья Борисовна плохо помнила события того вечера. По ее словам, она жалела, что согласилась на эту глупость. Но была такая мода, и она зря искушала Господа нашего Иисуса, при этих словах она перекрестилась и обратила взор вверх.

Я выдержал приличествующую паузу и продолжил. Но Наталья Борисовна и сама охотно предалась воспоминаниям. Лето, по ее словам, было прекрасным. У Анастасьевских очень милая усадьба, с хорошими плодовыми деревьями.

Теперь – Вощинский и Аграфена Кузьминична.

Местонахождение первого никто не знал. По словам графини Веры, Аграфена Кузьминична была в Париже, там же, где и Мари.

Все, что я мог, я сделал. Оставался Париж…

Глава шестнадцатая. Парижские тайны и встречи

Одна из привилегий славного города Парижа в том, что здесь можно родиться, жить и умереть, не привлекая ничьего внимания.

Оноре де Бальзак

Как мне описать Париж, который пробудил во мне давно забытые воспоминания… Я был в нем молодым. Сейчас налет зрелости охладил жар юности, но сердце еще способно биться при виде молодых красивых девушек и всей той строгости и грациозности в архитектуре, которую я могу наблюдать… Есть, конечно, и другой Париж… Более скромный, бедный… В окнах в этих районах можно наблюдать разные части гардероба людей, а также платья и штаны… Сие зрелище не услаждает глаз, но жизнь есть жизнь, и нужно просто принять это как данность…

Меня интересовали также методы, которые применяются полицией. Как наши коллеги по борьбе с преступностью решают проблемы, возникающие перед ними… Здесь активно используют тех, кого называют секретными агентами, чья цель собирать информацию и делиться ею с начальством. Агенты проникают во все сферы деятельности – их можно встретить среди шарманщиков, старьевщиков, зеленщиков и подобной публики. Если у нас дело будет так же поставлено, смутьянство и волнения нам не грозят, их смогут пресекать в зародыше. Для большей секретности агенты прибегают к маскировке и весьма успешно преображают свой вид до неузнаваемости с помощью фальшивых усов, париков, изменения походки и так далее…