Последний барьер

На голове противника надет шлем с пуленепробиваемым забралом. Но он спасает лишь от касательных попаданий пуль и осколков. Девять ещё не разлетевшихся картечин не превращают бронированную голову врага в ошмётки, а попросту ломают ему шейные позвонки. Кинетическая энергия удара такова, что пулемётчика отбрасывает назад, как будто ему со всего маху засветили по лбу кувалдой. Однако он ещё не успевает грохнуться навзничь, а я уже выскакиваю из-за укрытия. И, передёргивая на ходу помповый механизм дробовика, бросаюсь ко второму «гаранту», обстреливающему в этот момент противоположный край дверного проёма.

Я чертовски сильно рискую. Ведь если контратакованная мной парочка — авангард подступающей к лифту штурмовой группы, этот рывок станет последней пробежкой в моей жизни. Но иначе нельзя. Я нанёс внезапный удар и опередил противника на полшага. Мизерная фора, которую он моментально у меня отыграет, замешкайся я хотя бы на миг. Но пока его внимание отвлечено на подстреленного и падающего товарища, я имею реальный шанс опередить на выстрел и этого ублюдка.

Он замечает угрозу и немедля наводит на меня свой ИПК. Вернее, пытается навести. Я этому решительно препятствую и перехватываю его оружие за ствол левой рукой до того, как оказываюсь на линии огня. Враг намерен сломить моё сопротивление и изо всех сил налегает на пулемёт, не прекращая поворачивать его вправо. И заодно открывает огонь, дабы перерезать меня длинной очередью сразу, как только его встречный натиск ослабит мой блок.

Усиленные имплантами, вражеские руки держат и вертят ИПК подобно турели. Продолжай я упорствовать, «гарант» в конце концов вывихнет мне кисть. Но я не планирую вступать с ним в силовую борьбу, в которой мне однозначно ничего не светит. В этом поединке, как и в предыдущем, я опять делаю ставку на ловкость и быстроту. И пока моя левая рука отводит плюющееся смертью пулемётное дуло, правая в это время устремляется вперёд и тычком просовывает «Ультимар» противнику под забрало. Ствол дробовика упирается тому под нижнюю челюсть и…

Да, здесь аккуратно сломанной шеей и близко не пахнет. Не встретив на своём пути защиты, картечь просто-напросто ампутирует стрелку голову. Которая, разбрызгивая кровь и мозги, отлетает назад вместе со шлемом, словно отбитый волейбольный мяч. Палец мертвеца продолжает инстинктивно жать на спусковой сенсор, но вражеское сопротивление тут же ослабевает. И теперь я без труда могу избежать и пулемётной очереди, и вывиха запястья.

При таком темпе стрельбы магазин ИПК иссякает за считаные секунды. Перезарядив «Ультимар» по-голливудски — подбросив его одной рукой и одновременно ею же дёрнув за цевьё, — я пытаюсь высмотреть других «гарантов». От их выстрелов, коим пора бы уже грянуть, меня заслоняет агонизирующее, но ещё стоящее на ногах тело. Но никто по мне не стреляет. В полумраке холла также не наблюдается никакого движения. Что, впрочем, не придаёт мне спокойствия. Не может быть, чтобы после устроенного нами переполоха хозяева позволили нарушителям беспрепятственно здесь разгуливать…

Едва умолк пулемёт и обезглавленный оперативник улёгся на пол рядом со своим мёртвым собратом, я бросился на поиски бласторезки. Пар практически рассеялся, и теперь найти её было проще, чем ещё минуту назад.

Она валялась у стены шахты, слева от лестницы. Если бы после спуска я не рванулся с ходу в горнило боя, то наверняка увидел бы и подобрал Жориков трофей. Обладая массивной казенной частью, он врезался ею в пол и потому не разлетелся на куски. От удара у гидропушки отстегнулся резервуар с гелем, погнулся ствол и разбилась индикаторная панель. Но проведённая мной беглая проверка показала, что первый без проблем пристёгивается обратно, кривизна второго влияет разве что на точность и дальность стрельбы, но не на выброс взрывчатки, а без третьей можно и вовсе обойтись. Главное, уцелел акустический детонатор и гель по-прежнему выливался из баллона. А большего мне сейчас и не требовалось.

Пар рассеялся, и я уже мог видеть спускающихся товарищей. Им оставалось преодолеть примерно четверть этой вертикальной тропы, но я не стал дожидаться, пока они достигнут дна колодца.

— Не отходите от дверей! — прокричал я им и, схватив бласторезку, помчался в освещённый дежурными лампами пустынный холл…

Впрочем, оставаться пустым ему предстояло недолго. Подскочив перво-наперво к двери пожарной лестницы, я услышал за ней топот множества бегущих ног. Видимо, уничтоженная мной охрана нижнего уровня успела-таки вызвать подкрепление — уцелевших на жилом ярусе оперативников. И теперь они, явно не ожидав, что мы прорвёмся так далеко, неслись сюда во весь опор, ибо чем глубже мы вторгались на полигон, тем сильнее угрожали Умнику и его проекту.