Последний Бес. Жизнь и творчество Исаака Башевиса-Зингера

Таким образом, в «Тойбеле и ее демоне» Башевис-Зингер, с одной стороны, отказывается признать такое высокое чувство, как любовь, порождением «злого начала», но, с другой, показывает, что попытка завоевать любовь и обрести счастье путем обмана и греха в итоге приносит влюбленным лишь несчастье, и вместо ощущения полета сбрасывает их в глубочайшую моральную пропасть.

Впрочем, Башевис-Зингер, как уже не раз говорилось на страницах этой книги, всегда подчеркивал, что меньше всего в своем творчестве стремился быть моралистом. Он был и остался рассказчиком, а уж выводы из рассказанной им истории почитатели его таланта должны были делать исключительно сами.

* * *

Обращение Башевиса-Зингера в 70-е годы к еврейской мистике было тем более не случайно, что с годами писатель все больше укреплялся в своей вере в демонов, бесов и в другие потусторонние силы, то и дело незримо вмешивающихся в дела человека. Он продолжал активно собирать различные «странные», не поддающиеся логическому объяснению истории и связывал с этими потусторонними силами все происходящее с ним самим.

Например, то, что он как-то долго не мог найти ключ от квартиры, лежащий почти у него перед глазами, он объяснял тем, что некий преследующий и насмехающийся над ним демон попросту сначала украл ключ, а затем положил его на место. (Впоследствии он взял эту историю за основу сюжета своего рассказа «Ключ»).

Однажды Башевис-Зингер вместо рукописи своего нового рассказа принес в редакцию «Форвертса» рассказ, присланный ему для отзыва молодого писателя, и в беседе с сотрудниками газеты стал уверять их в том, что взял из дома именно свою рукопись, но по дороге демон каким-то образом исхитрился и подменил ее. Когда же выяснилось, что во время уборки домработница Зингеров попросту переложила приготовленную им для сдачи в печать рукопись в другое место, писатель лишь немного скорректировал эту версию — значит, констатировал он, демон решил действовать через домработницу.

При этом он вновь и вновь повторял, что если наука еще не доказала реальность существования этих сил, это отнюдь не означает, что их не существует вовсе — в конце концов, большая часть знаний, которые приобрело человечество в ХХ веке, для жителей ХIХ века представлялось бы такой же чушью, как и разговоры о существовании ангелов, бесов и демонов.

Что касается Эльмы, то, будучи убежденной материалисткой, она объясняла все эти «загадочные происшествия» тем, что с годами Башевис-Зингер стал еще более рассеян, чем в молодости.

Однако во всем остальном Башевис-Зингер отнюдь не проявлял признаков старения. Он по-прежнему «крутил романы» на стороне. Как-то во время откровенного разговора с сыном писатель похвастался, что по-прежнему способен удовлетворить женщину, которая на несколько десятков лет моложе его.

Но, самое главное, и как писатель Башевис-Зингер находился в эти годы в «прекрасной спортивной форме», и лучшим доказательством тому являются написанные им в этот период произведения.

Глава 4 Игра в мемуары. «Шоша» (1974-78). «Мешуга» (1982)

В начале 70-х годов Башевис-Зингер приступает к работе над автобиографической трилогией «Мальчик в поисках Бога», «Молодой человек в поисках Любви» и «Затерянный в Америке». В этот же период он совершенно неожиданно и для читателей, и для издателей приступает к созданию романа «Шоша», написанного вроде бы на том же самом автобиографическом материале. Не случайно поначалу критики высказали некоторое разочарование новым романом писателя — те из них, кто был хорошо знаком с его творчеством, без труда угадывали в «Шоше» героев и ситуации его прежних книг, не находя в этом произведении почти ничего нового. «В своей тематике Зингеру нет равных, однако он повторяется, играет один и тот же мотив снова и снова», — писал Ирвинг Хоу. И был отчасти, безусловно, прав — личный жизненный опыт писателя был весьма ограничен, и временами действительно создается впечатление, что он ходит по замкнутому кругу тем и образов.

Однако, вопреки ожиданиям, «Шоша» была очень тепло встречена самыми широкими кругами читателей, стала выдерживать одно издание за другим, и вскоре стало ясно, что речь идет об одном из вершинных произведений не только самого Башевиса-Зингера, но и всей литературы ХХ века.

История любви главного героя романа молодого писателя Ареле Грейдингера к странной, порой, как кажется, полубезумной, больной девушки, словно магнитом, притягивала к себе внимание читателей всего мира. Образ наивной и чистой «дурочки» Шоши вдруг стал осознаваться как один из самых великих, знаковых женских образов мировой литературы, символизирующих собой подлинную женственность и заключенную в ней тайну.