Последний бой Лаврентия Берии

– Я не нуждаюсь в ваших оценках. Отвечайте на вопрос. – И, прикрыв глаза, медленно кивнул.

– Опять вы за свое, – поморщился Берия так естественно, что майор на мгновение задохнулся от восхищения: вот это профессионал! – Дались вам наши методы! Не понимаю, почему вас так трогает эта тема. Судя по некоторым вашим замечаниям о младшем комсоставе с крепкими сапогами, вы человек не слюнявый.

– Научить подследственного вести себя и вытаскивать из него пытками нужные тебе показания – это разные вещи, – заметил Павел.

– Он никогда пальцем не трогал подследственных, – Берия мотнул головой, словно бодая воздух, – даже чтоб научить их вести себя. И даже в те времена, когда любимым занятием чекистов было выискивать экономические злоупотребления в пользу марсиан и от этого напрямую зависела карьера. И если бы власть в НКВД не сменилась, сидеть бы ему в лейтенантах до седых волос. Одним из его первых серьезных дел, осенью тридцать восьмого, стало дело контрреволюционной организации в Академии Генерального штаба – так он не только рассмотрел все жалобы, но и по собственной инициативе проверил дела тех арестованных, которые жалоб не подавали, боялись или считали это бесполезным. Сколько людей он вернул тогда стране! И потом за соблюдением законности следил тщательнейшим образом, как мог. Другое дело, что полностью проконтролировать всех и все невозможно, да и умело комбинируя дозволенные методы, опытный следователь может превратить обычный допрос в допрос третьей степени…

Павел непроизвольно сжал кулаки – неужели понял? Берия заметил его жест, снова улыбнулся и вдруг подмигнул, совсем по-мальчишески. Теперь главное – задать правильный вопрос, а уж в том, чтобы получить правильный ответ, заминки не будет. Ну, давай, Пашка, только смотри, чтобы голос тебя не выдал.

– Ага! И его обвинили так же незаслуженно, как и вас, – скептически проговорил Павел. – На вас ежовские дела повесили, а на него чьи? Ваши развлечения?

Берия взглянул удивленно.

– С чего вы взяли? Абакумова никто не обвинял в извращенных методах ведения следствия. И не могли обвинять – в это не поверили бы ни товарищ Сталин, ни я. Работал он жестко, но пытать заключенных не стал бы даже по приказу. Ему пытались пришить смазывание дел, заговор в МГБ, подготовку переворота и шпионаж – все это при проверке оказалось полной ерундой…

Какой шанс! А, собственно, почему бы и нет? Почему следователь не имеет права проконтролировать темы, которые идут через него? Павел жестом оборвал Берию на полуслове.

– А ну-ка, стоп! Заговор, говорите? Тогда поподробней: кто такой этот Абакумов? Переговариваетесь тут через меня неизвестно о ком, а я, как попка, ваши речи переношу…

– А вы не знаете? Ну что ж, можно и рассказать. Впервые я увидел его осенью тридцать восьмого, когда начал разбираться с ежовским наследством, и было ему тогда примерно столько лет, сколько сейчас вам…

…Нашел и вытащил наверх Абакумова Богдан Кобулов. Кадровик он был отменный, видел потенциал каждого человека и очень редко ошибался. Придя в органы, он отыскал в недрах ежовского аппарата троих человек, которые вскоре круто, как ракета, взлетели наверх. Это были старший лейтенант Влодзимирский и два лейтенанта: Мешик и Абакумов. Служили они в органах давно, однако ходу им явно не давали, не умели они угодить товарищу Ежову в том, как надо разоблачать «врагов народа».

Когда Богдан впервые привел Абакумова к Берии, тот невольно залюбовался: высокий красавец, внешность – хоть завтра в кино снимай, и редкое, просто невероятное обаяние.

Кобулов выделил его сразу и вскоре предложил отправить свою находку в Ростовское УНКВД. Место было тяжелое, в Ростове совсем еще недавно первым секретарем работал недоброй памяти Евдокимов, бывший чекист, который быстро подмял под себя Управление НКВД и залил область кровью по колено. Чистить Ростовское УНКВД и отправили Абакумова, который относился к пыткам и палачам свирепо и непримиримо. Перед отправкой ему присвоили звание капитана, и он, гордый, как мальчишка, не ходил, а летал в новой форме по коридорам наркомата, по поводу чего Берия не преминул сделать ему напутственное внушение:

– Ты не думай, раз ты теперь начальник, так ты важная шишка. Сегодня начальник, а завтра пойдешь лагеря охранять, если не справишься…

– Так это если не справлюсь, – ответил, не опуская глаз, красавец капитан.