Последний день осени

А еще – думать, кто за этим стоит. Косте и Жене сейчас будет не до того, им бы шок сначала пережить. Зато Рита, при всем своем гневе, сохранила способность мыслить здраво.

Всего два человека достаточно ненавидели Костю и обладали нужными ресурсами, чтобы устроить такое.

Первым был Емельян Серебряков. Но он еще не очнулся – да и вряд ли очнется прежним. Можно было бы предположить, что он отдал какие-то распоряжения перед передозировкой, однако Рита сильно сомневалась, что его подчиненные отличались собачьей верностью. Узнав, что Серебряков выбыл из игры, они бы пальцем о палец не ударили, даже если уже получили аванс.

Оставался вариант номер два, куда более вероятный. Рита не ожидала, что ее отец пойдет на такое, но теперь понимала: она была слишком наивна. Для него это не «такое», не грандиозный проект, а мелкая пакость. Поэтому говорить с ним и взывать к его совести было бесполезно.

Но и отстраниться Рита не могла, она чувствовала себя виноватой. Она попыталась жаловаться мужу, однако Гриша посмотрел на нее как на умалишенную:

– Тебе делать больше нечего? Нашла с кем тягаться!

– Ты мог бы и помочь мне.

– Даже не собираюсь. Ты уже подвергла опасности наших детей – не единожды! Тебе мало было?

– Ты так говоришь, будто это все норма! – возмутилась Рита. – То, что он наказывает меня вот так.

– Не норма, но и не то, с чем стоит связываться.

– Только не говори мне, что боишься его!

Гриша бросил на нее укоризненный взгляд.

– Нет, конечно. Но я не собираюсь напрягаться из-за чужого пацана. Вопрос закрыт.

Настаивать Рита не стала, у Гриши действительно не было причин напрягаться из-за проблем Кости. Но и считать вопрос закрытым она тоже не могла.

Уже на следующий день она направилась к своей приятельнице, устроившей ее на проект, и предложила провести пересчет голосов. С улыбкой предложила, как то, что будет выгодно шоу. Не просто аннулировать результаты, а подчеркнуть честность конкурса, его желание дать всем равный шанс. Сделать новый концерт – ярче, масштабнее, с лучшей защитой системы голосования!

Жаль, что продюсер ее энтузиазм не разделяла:

– Нет, спасибо, мне хайпа хватило! Там весь интернет до сих пор бурлит!

Она не преувеличивала. Настоящие участники голосования, которые ожидали совсем не таких результатов, осадили сайт и соцсети конкурса. Они требовали объяснений, которые никто не мог дать. Они даже создавали собственные группы и форумы, где выясняли, кто за кого голосовал. Сейчас движение лишь набирало обороты и утихать не собиралось. Им нужно было пользоваться: Рита прекрасно знала, что в нынешних реалиях праведный гнев долго не пылает и угасает со следующим инфоповодом. Поэтому действовать нужно было немедленно, пока тема еще интересна.

– Так дай людям то, чего они хотят! – посоветовала Рита. – Представь, какие рейтинги будут!

– Недостаточные для того, чтобы погасить затраты.

– Да ладно, какие там могут быть затраты?

– Если мы объявим результаты мошенничеством, неизбежно придется начать расследование.

– Ну так начните! Интересно же, кто это устроил!

– Как бы нас в процессе не закрыли, – проворчала продюсер. – Решив, что мы вредим хрупкой детской психике. Ты не представляешь, какой это гемор – работать с детишками! К тому же родители Миши наверняка возмутятся и потребуют компенсацию за то, что их деточка пострадает.

– А разве сейчас он не страдает?

Мише сейчас доставалось больше всего. Имя хакера оставалось неизвестным – не все даже сообразили, что система была взломана. Многие винили в случившемся Мишу и его семью. Они обсуждали внешность парня, его голос, то, насколько он бездарен. Сам по себе Миша вряд ли вызвал бы у них такое возмущение, но теперь он стал мошенником и получал за то, в чем не был виноват.

Все это подтверждало, что афера была затеяна вовсе не ради Миши.

– Все равно нет, – заявила продюсер.

– Но как же…

– Нет, и всё, Рита. Это мерзкая история, которую нужно просто пережить и двигаться дальше. Люди скоро все забудут, они всегда забывают.

– А Костя как же?

– Выживет. Какая разница? Что тебе до него?

– Ничего… Просто обидно.

– Ты как маленькая, честное слово! Справедливости вообще не существует, пора бы понять это.

Рита не стала продолжать разговор только потому, что это казалось ей бесполезным. Мириться с тем, что справедливости действительно нет, не хотелось. Но и как изменить ситуацию – она не знала. Она даже не решилась бы сейчас поехать к Косте и поддержать его, потому что не смогла бы посмотреть ему в глаза.

Время истекало издевательски быстро, Рита не могла думать ни о чем другом, а решения по-прежнему не было. Она почти отчаялась, когда продюсер позвонила сама.

Прошло всего два дня после их разговора, а ее приятельница серьезно изменилась, Рита легко угадывала это даже по голосу. Продюсер казалась бесконечно уставшей, измученной, будто она не отдыхала так долго, что вообще забыла о том, что такое отдых.

– Сегодня с опекуншей Рябинина свяжутся, позовут обратно в проект, будет пересчет голосов, – холодно сообщила она. – Надеюсь, ты довольна собой?

– Я? – растерялась Рита. – При чем здесь вообще я?