Последний долг

— Каков привет, таков ответ. Что? Нравится? Нравится, когда тебя бьют, как последнюю суку, коей ты и являешься?

Я болезненно застонала, когда Дэниель перевернул меня на спину.

— Никуда не денешься, шлюха. Не в этот раз точно.

Стало жарко, от накотившего вновь дурмана, и потолок палатки поплыл. А ещё, я была слаба от недоедания. Я не смогу выиграть этот бой.

Ты сможешь.

Зарычав, я вцепилась ему в нос.

Но он просто смахнул мою руку, будто это было ничто.

Не смогу.

Я попыталась снова. Ударила по щеке, почувствовав горячую кожу под пальцами.

Могу!

Дэниель зашипел, возясь со своим ремнём.

— Это последний раз, когда ты ударила меня. — И врезал мне с головы.

Боль прострелила, лишая способности двигаться и ориентироваться в пространстве. Но приложив все усилия, я отползла назад, пнув ублюдка.

— Отвали! — Выбравшись невероятным образом из его железной хватки, всхлипнула от мимолётно испытанного триумфа.

— Блядь! — выругался он, схватив меня за лодыжку.

— Нет! — закричала я, почувствовав волну мурашек, побежавших по коже. Наркотик, выпитый у костра, снова попытался взять верх. Я застонала от нового прилива жара и ненависти. Последняя, к слову, стала постоянной спутницей первого. Я была одним средоточием желания. Никогда ещё я не хотела секса так сильно и никогда ещё так сильно не старалась его избежать.

Этот диссонанс лишал последних сил.

Он дёрнул меня обратно, нездорово усмехнувшись.

— Что, притомилась?

— Ещё чего.

Не надейся.

Слёзы потекли против воли. Включился режим самосохранения.

— Я тебя убью. Ты ничтожество. Ничтожество!

— Это я ничтожество?! Сейчас я покажу тебе ничтожество! — Дэниель выпрямился, замахнулся и ударил меня по лицу. Кулаком.

Звёзды.

Галактики.

Львы, тигры, медведи.

Я потеряла сознание.

На сколько не знаю. Дрейфуя в океане боли, где-то на границе небытия, я ощущала лёгкое касание холодного воздуха к коже: задница, бёдра, колени, пальцы ног.

Сознание вернулось стремительно, как только я почувствовала прикосновение его мерзких пальцев к своему естеству.

Очнулась я по пояс раздетая. Джинсы сорваны, трусики спущены до колен.

Скула заныла, а комната закачалась.

— Нет…

— Да, — ухмыльнулся в ответ Дэниель. — Я накажу тебя. Преподам тебе урок, который ты уже не забудешь.

Железный звон пряжки ремня и звук расстегиваемой молнии быстро привёл меня в чувство.

Борись, Нила.

Времени больше нет.

Дэниель изнасилует меня на брезентовом полу палатки, в самом сердце их бриллиантовой империи. А я здесь совсем одна. И если не смогу побороть ублюдка, следующим это сделает Кат, и далее мне останется только страстно желать, чтобы поскорей наступил Последний Долг, ибо я не смогу жить в ладу с собой.

Пожалуйста…

Хотелось рыдать, а не драться. Я выгорела.

Как можно победить, если ничего не осталось?

Дэниель заёрзал, торопливо стаскивая трусы, освобождая налитый кровью член.

— Мы же, блядь, в Африке, — сказал он, тяжело дыша и обдавая меня парами алкоголя. — А знаешь, что происходит в Африке?

Я не ответила. Терпеть не могла его вопросов. Ненавижу их. Вместо этого, всячески извиваясь, постаралась выбраться.

У меня больше нет сил.

Всё.

Нет, ни всё!

И тут я вспомнила о старательно замаскированном в одежде оружии. Как же я могла забыть?

Взгляд торопливо заметался по пространству палатки, ища.

Джинсы.

Они лежали недалеко, всего лишь дотянуться. В брючине притаился скальпель.

Скальпель!

Сердце подскочило в груди от ликования. Моё тайное оружие станет мне защитой. Моим спасением. Кряхтя, я вытянула руку, пытаясь кончиками пальцев подцепить, ухватить ткань.

Дэниель даже не обратил внимания на мои попытки достать снятую одежду. Лишь в бешеном припадке встряхивал меня, вцепившись в бриллиантовый ошейник.

— Знаешь, было бы намного веселее, если бы ты чуточку подыграла мне. Так что происходит в Африке, Уивер?

Рот наполнился я слюной: отчасти из-за накатившей тошноты, отчасти из-за отвращения. Я потянулась сильнее.

Не дотянуться.

— Отвечай же, бля!

— Отвечу, раз настаиваешь. — Я развернулась и смачно плюнула ему в лицо. — Заткнись. Устраивает такой ответ, козёл?

Его перекосило от гнева, но с места он не сдвинулся.

— Это, блядь, была последняя капля. Ты напросилась. Сделаю то, что хотел уже давно. — Он часто и прерывисто задышал. — Пожалуй, я не смогу сдержать обещания.

Сердце дало сбой.

Что?

Я разрывалась между двумя желаниями: достать джинсы и внимательно слушать.

Нужно добраться до штанов. Пока не стало слишком поздно.

— Я обещал Кату, что сохраню тебе жизнь. Но после такого… — Он жутко ухмыльнулся, и взгляд его потемнел, обещая недоброе. — После такого вопиющего пренебрежения я затрахаю тебя до смерти, слышишь? Ты будешь кричать и плакать, а ещё молиться и умолять меня о смерти.

Он улыбнулся, показав идеальные зубы, несомненно, полученные ношением брекетов в детстве.

— А ну на колени, сука.

И не дав мне времени ответить, сильнее схватил за колье. Тонкая, но крепкая филигрань и плотно вплетённые бриллианты стали отличным лассо, чтобы управлять мной: дёрнуть и перевернуть.

Нет!