Последний довод королей

Варуз и несколько офицеров штаба собрались у дальнего парапета, глядя мимо Дома Делателя в сторону отдалённых полей за городом. Джезаль подошёл к ним и прикрыл рукой глаза от поднимающегося солнца. Ему показалось, что за огромной стеной Агрионта, за сияющей рекой и широкой дугой города он увидел какое-то движение. Широкий полумесяц медленно двигался в сторону Адуи.

Один из офицеров опустил подзорную трубу.

— Кавалерия! Кавалерия Союза!

— Вы уверены?

— Армия!

— Опоздали на вечеринку, — пробормотал Варуз, — но из-за этого им рады не меньше.

— Уррра маршалу Весту!

— Мы спасены!

Джезаль был не в настроении радостно вопить. Разумеется, надежда это прекрасно, и долго её было слишком мало, но праздновать определённо было рано. Он прошёл обратно, на другую сторону башни, и хмуро посмотрел вниз.

Снаружи цитадели на площади кишело всё больше и больше гурков, и они подходили хорошо подготовленными. Они выкатывали вперёд большие наклонные деревянные щиты, за каждым из которых могло спрятаться десятка два человек, если не больше. Стрелы порхали вверх и вниз. Раненые падали, изо всех сил пытаясь отползти назад. Одно из зданий на краю площади уже охватил пожар, языки пламени жадно лизали карнизы крыши.

— Армия! — завопил кто-то с бастиона. — Маршал Вест!

— Действительно. — Маровия хмуро посмотрел на резню внизу. Звуки битвы становились всё громче и неистовей. — Будем надеяться, что он пришёл не слишком поздно.

Шум сражения разносился в прохладном воздухе. Лязг и удары, эхо криков. Логен взглянул налево и направо, на людей вокруг себя — бегут вперёд по открытому полю, хрипит частое дыхание, снаряжение стучит, все сурово хмурятся, держат оружие наготове.

Не очень-то бодрило, что он снова во всё это окунулся.

Грустно, но факт — теперь Логен чувствовал больше тепла и доверия к Ферро и Джезалю, к Байязу и Ки, чем к своим. Они непростые сволочи, и каждый по-своему. Он не очень-то понимал их, и они даже не особенно ему нравились. Но Логену нравился он сам, когда он был с ними. Там, в пустынном западе мира, он был человеком, на которого можно положиться, каким был когда-то его отец. Человеком, которому в спину не дышит никакая кровавая история. У которого имя не чернее ада, и нет нужды каждый миг ждать нападения из-за спины. Человеком с надеждой на что-то лучшее.

Мысль о том, что он снова увидит этих людей, и снова получит шанс быть тем человеком, пришпоривала Логена, от неё он хотел бежать к серым стенам Адуи как можно быстрее. Казалось — по крайней мере в тот момент — что он сможет оставить Девять Смертей за этими стенами.

Но остальные северяне не разделяли его рвения. Они скорее прогуливались, чем атаковали. Дошли до перелеска, вспугнув пару птиц в белое небо, и все разом остановились. Никто не сказал ничего. Один парень даже сел, прислонившись спиной к дереву, и начал пить из фляги.

Логен уставился на него.

— Во имя мёртвых, не думал, что когда-нибудь увижу такую херовую атаку, как эта. Вы всю свою храбрость оставили на Севере?

Кто-то промямлил что-то, некоторые переглянулись. Красная Шляпа глянул вбок, прижав язык к нижней губе.

— Может и оставили. Не пойми меня неправильно, вождь, или ваше королевское величество, как там тебя теперь. — Он склонил голову, показывая, что не имел в виду никакого неуважения. — Я сражался раньше, и довольно жёстко, моя жизнь висела на острие меча и всё такое. Просто, ну… зачем сейчас сражаться, вот что я говорю. Мы все об этом думаем, наверное. Это ведь не наше дело, разве нет? Не наш бой, этот вот.

Ищейка покачал головой.

— Союз решит, что мы просто толпа трусов.

— Да кому какое дело, что они там думают? — сказал кто-то.

Красная Шляпа подошёл ближе.

— Послушай вождь, мне глубоко насрать, что какой-то болван, которого я не знаю, будет считать меня трусом. Я пролил достаточно крови за это. Как и все мы.

— Хм, — проворчал Логен. — Значит, ты голосуешь, чтобы остаться здесь, так?

Красная Шляпа пожал плечами.

— Ну, наверное… — Он завопил, когда лоб Логена врезался ему в лицо и расквасил нос, как орех на наковальне. Красная Шляпа упал на спину в грязь, брызгая кровью на подбородок.

Логен повернулся и свесил голову набок, как обычно делал. Лицо Девяти Смертей — холодное и мёртвое, которому на всё наплевать. Легко было так сделать. Привычное лицо, как любимая пара сапог. Его рука легла на рукоять меча Делателя, и все вокруг отшатнулись, попятились, забормотали и зашептали.

— Ещё какая-нибудь пизда хочет голосовать?

Парень уронил флягу на траву и вскочил с того места, где сидел. Логен посмотрел нескольким в глаза, одному за другим — тем, кто смотрел на него суровей всех, и один за другим они отводили взгляд — в землю, на деревья, куда угодно. До тех пор, пока не дошёл до Трясучки. Этот гад с длинными волосами смотрел прямо ему в глаза. Логен прищурился.

— Как насчёт тебя?

Трясучка покачал головой, волосы закачались вокруг лица.

— О, нет. Не сейчас.

— Тогда скажи, как созреешь. Когда любой из вас созреет. А до тех пор, у меня есть для вас работёнка. К оружию, — прорычал он.