Последний джентельмен войны

Я как раз принимал ванну, когда мой товарищ, Белл-Салтер ворвался с известием, что противник находится всего в сорока морских милях от нас. Вначале я воспринял сообщение, как одну из его шуток, но вскоре он убедил меня, что на этот раз говорит серьезно. Шум турбин увеличивающего скорость до максимальной судна усилил и так растущее возбуждение.

В 09:15 мы увидели, как над горизонтом появились верхушки кокосовых пальм на Килинге. К 09:20 стал заметен и «Эмден» — или, если быть более точным, ободы его труб находились примерно в двенадцати-пятнадцати морских милях от нас. В 09:40 он открыл огонь с большого расстояния. Вскоре после этого мы начали обмен артиллерийским огнем.

На протяжении всей битвы я был занят, бегая между снарядными элеваторами и орудиями на носу и теми, которые находились у правого и левого борта, но также в передней части судна.

Наиболее напряженной частью сражения оказались первые полчаса. Мы открыли огонь нашей батареей левого борта. Я стоял рядом с орудием номер один левого борта. Наводчик спросил меня, следует ли ему заряжать орудие. Я ответил, что нет, не заряжать, пока он не получит соответствующий приказ. Затем он сообщил, что «Эмден» выстрелил. И тогда я сказал:

— Хорошо, заряжай, но попридержи огонь.

Позднее я выяснил, что приказ заряжать был передан другим расчётам за целых десять минут до этого.

Немного позднее я услышал треск. Я посмотрел в сторону кормы и увидел, что снаряд противника ударил поблизости от орудия номер два на правом борту. Из-за защитной брони вокруг орудий я не мог видеть, что удар вывел весь расчет из строя. Я не видел ни огня, ни дыма. (На борту небольшие пожары можно сразу же затушить.) Я оставался на своем посту. Это было место, которое требовало постоянного внимания. Люди работали прекрасно, как во время учений. Держать большое количество резервных боеприпасов наверху во время сражения опасно, также снаряды, патронташи и так далее должны равно распределяться между двумя орудиями на правом борту и двумя на левом. Предохранительные колпачки приходилось снимать небольшими штырьками, с которыми было трудно управляться. Мы стояли рядом, чтобы помогать с неразорвавшимися снарядами. Ко всему этому, нам пришлось встряхнуть одного или двух моряков, которые не выполняли свою работу должным образом. Это оставляло мало времени, чтобы смотреть на «Эмден» и интересоваться его состоянием. На пути на правый борт я раз или два взглянул на орудия левого борта, которые, как казалось, находятся в центре яростной битвы. Оглушительные звуки — уии-уу, уии-уу, уии-уу — эхом отдавались по всему судну, смешиваясь с грохотом орудий и бабаханья снарядов, ударяющих по воде с другой стороны нашего корабля. Из-за большого расстояния угол удара был острым.

По пути на корму я услышал громкий удар. Снаряд попал по верхнему краю защитного шита орудия номер один по правому борту. Хромая, ко мне подошел мичман и сообщил, что только что отнес вниз офицера. Кроме этого, пульт управления огнем полностью вышел из строя и все, кто там находился, получили ранения. Я велел мичману, если может, идти к орудию номер два по правому борту и посмотреть, не начался ли там пожар. Если он увидит лежащие рядом ящики со снарядами, то ему следует немедленно сбросить их за борт. Мужчина смело собрался с силами и похромал к корме. Там он обнаружил начало опасного кордитного [21]огня. Позднее я увидел дым, поднимающийся с кормы. Я тут же побежал туда, но обнаружил только тлеющие остатки пожара и двух людей с сильными повреждениями ног, сидящих на платформе.

На протяжении всего этого времени наш крейсер шел на скорости в двадцать пять узлов, иногда двадцать шесть. Будучи быстрее, чем «Эмден», мы могли диктовать характер сражения. Теперь мы перевели огонь на батарею правого борта. К этому времени я уже почти оглох. Из-за поспешности я забыл заткнуть уши ватой. Об этом я ни в коем случае не забуду в следующий раз.

Когда я покидал свой пост у носовых орудий и шел на корму, я встретил группу людей, кричавших «Ура!» и размахивавших в воздухе головными уборами.

— Что случилось? — спросил я.

— Он потонул, сэр, он потонул, — последовал ответ.

Я бросился к бортику и, не увидев никакого следа вражеского крейсера, приказал всем морякам идти к спасательным шлюпкам, поскольку определенно будут выжившие, плавающие вокруг. Как раз когда мои люди были готовы спускать шлюпки, кто-то крикнул:

— Смотрите, сэр, они все еще стреляют!

Мы быстро вернулись к своим орудиям. Облако густого желтого дыма покрыло корабль противника и создало впечатление, что он исчез. Позднее наш крейсер повернулся и возобновил сражение еще одним бортовым залпом.

К этому времени три дымовые трубы противника и фок-мачта были сбиты. Яростный пожар разгорелся на корме. Мы снова развернулись и дали один или два залпа нашими орудиями правого борта. Затем мы заметили, что крейсер сел на мель у Северного Килинга. Поэтому мы прекратили стрельбу около 11:20. Если считать в целом, то сражение длилось один час сорок минут.