Последний фей

- А теперь еще раз расскажи мне, наш рыцарь без страха и упрека, если уж я такое воплощение всех недостатков и пороков в нашей стране, зачем ты приехал на турнир, зачем сражался за мою руку, зачем пробирался ночью ко мне во дворец? Ну и, естественно, начни с того, где ты впервые увидел мой портрет, по которому полюбил меня больше… Ну, больше чего – подсказывать не стану, сам придумаешь, да? Вообще-то, у меня еще много вопросов, так найди же мне ответ хотя бы на один из них, о великолепный и блистательный сын болотного дворянина.

Де Шене опустил голову и тихо проговорил:

- Извините… Но… я никогда не видел вашего портрета. И, кажется… я приехал не к вам, ваше высочество.

- А к кому?!.. – моментально растеряв ехидство, ошеломленно уставилась на него Изабелла.

- К той маленькой девочке, которая не побрезговала дружить с неизвестным мальчишкой, не спрашивая о его титуле или отсутствии оного, - тихо проговорил Люсьен, устало опустив глаза. – И, может, это был даже не я, а все еще он, тот мальчишка из леса… который слишком стыдился своего положения, стеснялся своей одежды, которую донашивал за тремя братьями, сгорал от стыда за свое родовое гнездо – одноэтажный дом под крышей из дранки, совестился своего занятия – охоты не для удовольствия, как настоящий вельможа, но для прокормления себя и семьи… И, как кульминация позора, и последний способ избежать позора еще большего, стало его предпочтение называться Лешим, а не Люсьеном де Шене, седьмым сыном нищего рыцаря из захудалой деревни в пятнадцать дворов неподалеку от летней резиденции блистательного короля Шантони. «В лесу королей нет», - любил говаривать мой отец. Но, увы, они никогда не предупреждал меня, что там могут водиться принцессы…

Изабелла ахнула, отступила на шаг, будто стремясь рассмотреть получше только что до отвращения знакомого ей человека, но шевалье не умолкал.

- …Теперь, зная мой маленький секрет, вы можете назвать и меня предателем родового имени… и будете правы. И может быть, ваше осуждение заставит снова заныть старые раны, нанесенные тем детским стыдом, да так и не зажившие… Слухи называли ваше высочество надменной и нетерпимой, заносчивой и жестокосердной, капризной и бранчливой, но я никогда не верил в это. Потому что перед глазами моими всегда стояла та озорная веселая девчонка, что появлялась из ниоткуда за королевским садом каждый день. А я никогда не следил за ней, чтобы узнать наверняка, откуда она приходила, потому что дал слово. Слово егеря… слово лесника… Слово Лешего.

- Так ты… все-таки знал… что Белочка?.. – осторожно, с расстановкой задала зудящий не на одном языке вопрос герцогиня Жаки.

- Догадывался, не более… - словно извиняясь, повел плечом Люсьен и, не глядя ни на кого, снова заговорил, торопливо и сбивчиво, словно опасаясь, что его сейчас прервут, или заставят замолчать, или осмеют.

- …Но в самый последний день… Я был в толпе… сидел на дереве, если быть совсем точным… когда его величество и ее высочество уезжали в столицу… после того, как… как… Катафалк с ее величеством выехал раньше, до восхода еще… Маленькая принцесса выглянула из окна кареты, и я узнал в ней мою подругу по играм… Она… вид у нее был такой… будто что-то умерло в ее душе вместе с ее величеством Корделией… будто она не плакала только потому, что слезы кончились… Ей было так плохо… так больно… так… И мне словно ножом по сердцу резануло… Я едва не кувырком спустился с дерева, сам не знаю, зачем, что бы я стал делать, если бы догнал кавалькаду, хоть и не догнал бы, конечно, это глупо, спорить даже не о чем, они ехали очень быстро…

Рыцарь стушевался, словно очнулся ото сна, сконфуженный своим неуместным откровением, смущенно усмехнулся и поклонился – галантно, но официально.

- Впрочем, как говорится, это было давно и неправда. Простите, ваше высочество… ваше сиятельство… скромного захолустного дворянина, забывшего свое место, за наивную глупость. У королей нет друзей. Только враги и союзники. Я понял. И когда мы выберемся отсюда, я не стану боле докучать вам своим присутствием.

Глаза принцессы, затуманенные старыми, но отнюдь не потерявшими ни остроты, ни силы воспоминаниями и болью распахнулись, словно она хотела что-то сказать, крикнуть или сделать, рука поднялась к лицу…

Но тут за ее плечом прозвучал загробный голос Агафона.

- Не «когда», а «если», господа фантазеры. Хотя желаю вам успехов.

- Эй, ты куда?! – выкрикнула Грета в спину удаляющегося волшебника, разбивая остатки хрупкого и звенящего, как лотранский хрусталь, быстротечного момента истины, подобрала в кулаки юбку и галопом бросилась вдогонку. – Я с тобой!!!

Буря сомнений разразилась на лице де Шене. Раздираемый противоречивыми чувствами, он подался вслед за магом, отшатнулся к принцессе, снова шагнул прочь…

- На твоем месте, шевалье, я бы поспешила с выбором, - остановил его метания сухой и язвительный голос Изабеллы. – Если ты и в самом деле хочешь, чтобы преступники были доставлены для свершения правосудия к моему отцу, а не к Гавару и его зоопарку, надо бежать за этим… престидижитатором… и его сообщницей.