Последний госпитальер

— Или седьмой рейх. Или мирные швицы. Или косоглазые. Желтокожие. Всякая сволочь, которой неймётся!

— Добавь ещё «индейцев» из глубокого космоса… Это московитяне, дорогой.

— Скорее всего. Теперь мы не узнаем об этом. Не люблю я это. Сплошная техника. Они обогнали нас на полшага — и вот мы в полном дерьме и думаем, как его расхлёбывать и что предпринять. Потом мы изобретём чего-то и будем им крутить хвоста Не то, что в былые времена — меч на меч. Центурия на центурию.

— Пойдём в соседнюю комнату.

Она начала расстёгивать комбинезон, и руки Динозавра непроизвольно потянулись к её вылезшим из выреза роскошным грудям с набухшими сосками. Пенелопа светилась желанием. Динозавр тоже начинал привычно сходить с ума. Это безумие не проходило и не ослабевало, хотя занимались они сексом уже неизвестно в который раз. И всё равно получалось как впервые. Динозавр запыхтел и начал, приподниматься, готовый повалить Пенелопу тут же на пол.

И тут замигал вызов.

Динозавр зарычал. Потом покачал головой. Отхлебнул сока из графина на столе. И, успокоившись, оправил мундир, крикнул:

— Приём,

В экране возникло перепуганное лицо главного диспетчера.

— Сэр, у нас сложности…

***

Восемьдесят процентов мощности — недостаточно для перехода. Да и переход в околопланетном пространстве — один из видов русской рулетки, неизвестно, что выпадет — пуля или сухой щелчок.

И так удавалось долго морочить наземные службы.

Десять.

Вспышка!

«Какаду» резко тряхнуло. Потом раздался сокрушительный скрип, будто огромным ножом неторопливо разделывали корпус. А потом на экранах возникло синее бесконечное подпространство.

— Вышло, — не веря себе, выдохнул Филатов. — Э, капитан, у нас получилось, — улыбнулся он находящемуся в бессознательном состоянии капитану «Какаду».

В последний миг Филатов отсоединил грузовой отсек, занимающий семьдесят процентов объёма и более восьмидесяти общей массы. И набранной энергии хватило для перехода. А удары орудий обрушились на грузовой отсек, корёжа его и раскраивая на миллионы частей.

— Полдела, — прошептал Филатов.

Действительно, было сделано всего лишь полдела. Судя по показаниям приборов и оценке компьютера, корабль серьёзно повреждён. Восстановительные системы латают дыры и повреждения, насколько у них это получится? Как бы не получилось, всё равно энергии не хватит дотянуть хотя бы до ближайшего мира Московии.

Что остаётся? Выпасть в открытый космос, лечь в дрейф и послать запрос о помощи? Может сработать. Только, возможно, раньше московитянского транспортника нагрянут клятые вороги. Перво-наперво нужно довести информацию до родного ведомства. Но имеющаяся на рейдере аппаратура дальсвязи не сможет переварить блок-пакет, наворованный с Ниагары.

Было ещё одно обстоятельство. Как понял Филатов из визита к Чёрному шаману, аризонцы затевают какую-то диверсию в космогоспитале. Там Никита. Там множество ни в чём не повинных существ. И там сходятся какие-то интересы аризонцев. Кроме того, дотуда как раз достаточно энергии.

— Решено, — кивнул Филатов.

И начал задавать курс.

***

— То есть как уничтожили грузовой отсек?

— Получается, основной блок ушёл в надпространства за миг до взрыва, отсоединив грузовой блок, — тараторил главный диспетчер.

— А вы не думали, что он способен на такой манёвр?

— Не думали, сэр. Такой манёвр — чистейшее самоубийство.

— Но у него вышло.

— Мы это не знаем, сэр.

— Как не знаете?

— Девяносто процентов, что он разлетелся на куски в момент перехода. Динамические напряжения при сбросе отсека уже критические. А если прибавить вибрацию, возникающую при переходе, то корабль должен был просто распасться. Кроме того, вихревые образования при переходе около планет создают фактор дестабилизации эфирогенераторов и стабилизаторов…

— Хватит молоть чушь! Десять процентов, что у него вышло?

— Даже меньше, сэр.

— Даже меньше, — передразнил его Динозавр. — Десять процентов — это огромная цифра, осёл!

Он выключил связь. Можно было, конечно, помечтать о преследовании в надпространстве, но это из героических тянучек по СТ. В надпространстве преследование просто невозможно. Это иной вид континуума. Там вообще ничего невозможно.

Через некоторое время последовал следующий вызов. На этот раз беспокоил сам Чёрный шаман.

— Инопланетник. Тебе плохо? — озадаченно осведомился он.

— Нет, изумительно!

— Наш умный друг виноват? Профессор оказался не профессором?

— Ты-то откуда знаешь?

— А ты забыл, кто я. Я тот, кто видит.

— Что ж ты раньше, дикарь, ничего не видел?

— Раньше видел всё. Только раньше не понимал ничего. Теперь он убежал?

— Убежал.

— И ты, как у вас говорят, в дурачках? Хи-хи-хи, — туша жира радостно затряслась.

— Что?

— Ду-ра-ках, хи-хи…,

— Чего тебе ещё надо?

— Я голоден. Если ты насытишь меня, помогу тебе. Не насытишь, я буду слаб. Враг будет силён. Он победит.

Динозавр нахмурился. Потом отдал распоряжения. И Чёрный шаман два дня наслаждался жизнью, совершая свои дикие обряды и колдуя, принося в жертву последнего оставшегося «кролика».

Потом он потребовал Динозавра.

— Ну что там? — спросил Динозавр, заходя в логово колдуна.

— Враг ещё не друг, но уже не враг.