Последний госпитальер

Динозавр ждал в аэропорту. Когда спейсер замер на посадочной площадке, Динозавр сидел в мобиле. Он подал машину вперёд.

— Бы уверены, что это русский врач? — спросила Пенелопа, сидевшая рядом с майором.

— Надеюсь.

— Майор, я не могу понять, что происходит.

— Понимание тебе не нужно. Ты должна выполнять приказы. А понимание оставь мне.

Пенелопа фыркнула недовольно. Она ощущала, что на Ниагаре готовится что-то грандиозное. Но так и не смогла вытянуть из майора ни крупицы информации.

Тяжёлый люк спейсера неторопливо отъехал в сторону. В проёме появилась фигура в зелёном скафе. Человек подошёл к краю, прыгнул и медленно опустился на резинобетон, поддерживаемый невидимыми нитями гравитрапа.

Он огляделся, откинул шлем.

— Госпитальер, — кивнул Динозавр. — Мы тебе организуем хорошую встречу.

Госпитальер прибыл с подарками.

— Ох, хорошо, — прошипел Чёрный шаман, разглядывая добычу. — Хорошо-о-о, — протянул он, будто впадая в экстаз.

— Что это за чертовщина? — Динозавр кивнул на контейнер высшей защиты.

— Хищники мабуку.

— Так и знал, что эта гадость.

— Мабуку не гадость. Мабуку — мои слуги.

Госпитальер стоял, не двигаясь, в центре помещения, прикрыв глаза, и только раскачивался из стороны в сторону, как робот, у которого что-то замкнуло в голографическом блоке.

— Он — мой слуга, — Чёрный шаман кивнул в сторону госпитальера. — Мабуку помогли. Мабуку взяли его душу. Я взял душу мабуку. У меня и их души.

— Ловец душ, — хмыкнул Динозавр.

— У меня много душ. Я — хозяин.

— Ладно, что дальше?

— Дай, — потребовал Чёрный шаман. Госпитальер послушно подошёл к Чёрному шаману и протянул ему «раковину» приоров.

— Она! — заорал Чёрный шаман.

— Что она?

— Смерть врагов! Теперь мы довершим начатое.

— Что значит довершим?

— Мне не хватало её, — Шаман показал на «раковину». — Мабуку — сильные. Но мабуку не могут объять смертью целый мир. Мало мабуку. И мабуку не всегда слушаются. «Раковина» — власть над мабуку. С помощью «раковины» мы кинем болезнь на головы наших врагов.

— То есть ты морочил меня, зная, что без «раковины» ничего не сможешь?

— Не-ет, я знал… Я знал, что «раковина» будет моя! Я её достоин. А этот, — он презрительно посмотрел на Сомова. — Этот ничтожный паук? Разве он достоин владеть такой вещью? Он достоин быть моим рабом. Он достоин дать мне свою кровь. Больше не достоин ничего.

— Что теперь?

— Готовь корабль, инопланетник. Мы сметём эту планету!

— Да, сметём, — кивнул Динозавр.

Всё начало куда-то уплывать. Динозавру не хотелось делать это. Он вдруг понял, что, несмотря ни на что, не сможет обрушить «болезнь памятников» на миллиарды людей. И что план отменяется… Но не смог возразить. Чёрный шаман овладел и его душой. То, что он не мог сделать с Динозавром на Ботсване с помощью чужой крови, он сделал здесь, в Аризоне, при помощи вампиров — хищников мабуку.

— Корабль-разведчик к вылету, — приказал он старшему офицеру аэропорта.

— Но, сэр, а полётное задание, заявка, формальности?

— А что такое императив «Стрела», вы знаете? Офицер кивнул, сглотнув комок.

— Какой экипаж?

— Никакого. Я поведу сам.

— Готовим…

Через час корабль-разведчик «Пионер» свечой ввинтился в бледно-синее небо и растаял в нём.

— Скоро, скоро, скоро, — пыхтел Чёрный шаман, скалясь жуткой улыбкой.

В кабине были трое — Чёрный шаман, Динозавр и госпитальер.

— Корабль-разведчик «Пионер». Вам командованием космическими силами приказано вернуться на Ниагару, — послышался голос дежурного офицера. — Повторяю, вам приказано вернуться на базу.

— Что происходит? — спросил Динозавр.

— С вами будет говорить вице-президент.

— Что?

— Возвращайтесь…

***

Филатов потерял счёт часам и дням. Видеокамера в углу не включалась. Видимо, судьба пленника никого не интересовала, так что у него закралось подозрение — а вообще Сомов ещё в госпитале?

Работать Филатову никто не мешал, поэтому он час за часом пилил металлическую пластину, все углубляя бороздки и надеясь на терпение, труд и крепость титанокерамического лезвия.

Он давно стёр пальцы в кровь, у него ломило руки и спину. Но он продолжал свою работу. И думал, какая шлея попала под хвост госпитальеру. Версии были самые разные — от обычного умопомешательства до вербовки противником. Но ни одна не выдерживала критики. Филатову почему-то казалось, что дела обстоят куда хуже. И он со страхом вспоминал Чёрного шамана.

Наконец он углубил третью бороздку. Ударил кулаком по железной пластине. Она прогнулась. Он подцепил её лезвием и начал отгибать.

Сверхусилие — основа искусства мастера в любом единоборстве. Филатов владел этим искусством. Он прикрыл глаза, крякнул, и пропиленный кусок металла отошёл в сторону.

Точно, вот оно, гнездо СТ-аппаратуры.

Теперь немножко перевести дух, собраться с мыслями. И взяться за «проникатель».

Вскоре Филатов нащупал вход в инфасистему. Немного понадобилось времени, чтобы взять главный компьютер госпиталя под контроль. И дверь его тюрьмы открылась.

— Свободен, — ухмыльнулся Филатов. Он вызвал вагончик.

— Рубка дальсвязи.