Последний госпитальер

После того, как Пенелопа провалила операцию с задержанием резидента московитян Джона Замойски, она уже решила, что настало пора собирать чемоданы и готовиться к отбытию на одну из оборонно-промышленных планет Аризоны. А ведь так хорошо всё шло. На Замойски она наткнулась случайно, по долгу службы внедряясь в ирландскую группировку. Будучи в компании Малютки Пена, она заподозрила, что с одним из его гостей что-то неладно. Потом началась резня, Пенелопа потащила Замойски на конспиративную квартиру ФБР, где имелся полицейидентификатор. Каково же было изумление фэбээровцев, когда человек был опознан как агент московитян, находящийся в розыске.

Пока с отправкой на промышленную планету руководство решило повременить. Пенелопу решили на некоторое время убрать с глаз долой и подключили к заключительному этапу операции «Ботсвана» — одной из редких акций, проводимых совместно двумя ведомствами, представители которых по долгу службы ненавидели друг друга куда больше, чем вероятного противника.

Компьютер-анализатор, отрабатывая материалы, поступившие от Динозавра, сделал вывод, что один из московитян, недавно прибывший на Ботсвану, очень похож на Замойски, естественно, с сильно «отредактированной» внешностью. Вероятность была больше девяноста процентов. И отныне эта операция стала её личным делом. Если бы хотя бы часть ненависти, которую она питала к нему, дошла бы до адресата, тот взорвался бы ядерной бомбой.

Ботсвана проплывала под ногами. Кабина рубки представляла собой сплошной СТ-экран, и казалось, что кресла и пульт управления парят в открытом космосе. Полярные шапки сверкали в лучах солнца. Южный континент был прикрыт пеленой облаков. Но над главным материком, куда стремился космобот, было безоблачное небо,

— Контрольное время прибытия — двадцать пять минут. Маяк засечён. Рассчитываю траекторию приземления, — каким-то надтреснутым голосом хронического астматика прохрипел компьютер космобота, выдавая на экран монитора пологую кривую спуска.

— Цель на ночной стороне планеты, — проинформировал пилот.

— Какой ты умный. Можно, я буду звать тебя всезнайка? — осведомилась Пенелопа.

«Сука», — произнёс пилот. Но произнёс он это ёмкое и точное слово про себя. Пенелопа была кругом права. С офицерами ФБР не вступают в пререкания.

***

— Выход на низкую орбиту, — бубнил бортовой компьютер.

— Ты видишь сигнал? — спросил большеносый пилот у широкоплечего штурмана.

— Нет никакого сигнала.

— Почему? Уже должен быть.

— Не знаю, почему. Пока нет.

Московитянский космолёт вращался вокруг Ботсваны. И его чуткие приборы безуспешно пытались поймать сигнал. Группа эвакуации прибыла по запросу резидента. Экипаж прекрасно знал, что просто так подобные запросы не рассылаются. Это страховка на самый крайний случай, когда иного выхода нет. И часто в таких случаях помощь приходит слишком поздно. А экипаж; на своём горьком опыте знал, как трудно быть «скорой помощью», которая не успевает вовремя.

— Ну? — вновь спросил пилот.

— Да не нервируй. Ничего.

— Попробуй изменить условия приёма. На Ботсване полно аномальных зон. Там даже эфирные сигналы ведут себя по-дурацки.

— Знаю. Читаю справочники.

Похожий на стрелу корабль скользил над Ботсваной, и ни один локатор, ни одна фиксирующая система не могла его засечь. Специальный вариант «Зонтик» — он не обнаруживается и более сложной аппаратурой. Отличный косморазведчик.

— Ну. Мы скоро облетим всю эту помойку, — не отставал пилот.

— Сейчас, сдвину ещё условия приёма… Есть! — воскликнул штурман.

— Сигнал?

— Он, бесценный. Он!

— Красный?

— Красный.

— Значит, объект жив.

— Да.

— Рассчитать приземление, — приказал пилот. Через секунду комп выдал в воздухе параметры траектории.

— Расчётное время — двенадцать минут.

— Выполнить, — приказал пилот. Перегрузка вдавила в кресла. Разведывательный корабль типа «Зонтик» начал манёвр…

***

— Дать, что ли, ещё вам по зубам? — задумчиво произнёс лейтенант Фицджеральд, весело глядя на пленников.

— Понравилось? — спросил Филатов.

— Ага. Пожалуй, не стоит. А то ещё ассоциация по защите животных вступится.

— От кого тебя защищать-то? Здесь все свои, — пожал плечами Филатов.

На этот раз он заработал по уху.

Лейтенант зевнул, посмотрел на пластинку часов.

— Куда этот бот запропастился? И босс исчез.

— Его негры съели, — предположил Филатов.

— Вряд ли, — покачал головой Фицджеральд. — Отравятся.

Он прошёлся по палатке. Уселся на прозрачное пластопневмокресло — создавалось ощущение, будто он висит в воздухе. Аризонцы привыкли даже временные лагеря обустраивать со всем комфортом. Будь их воля, они бы и синтетикресторан здесь поставили.

— Ну, где же они? — повторил Фицджеральд. Послышался едва слышный глухой рокот.

— Наконец-то, — Фицджеральд приподнялся.

Московитяне уныло переглянулись. Этот тихий рокот им был хорошо известен. Так мог звучать только двигатель космобота, зависшего над землёй.

— Два месяца отпуска, — потёр руками Фицджеральд. — И ни одной дикарской рожи.

Он шагнул на порог палатки и застыл.

В пятнадцати метрах над землёй висела едва различимая в темноте остроносая стрела.